Тут сзади послышалось изумлённо-гневное восклицание, и на ступенях возникла Вирджиния. Она посмотрела на погубленный портрет округлившимися глазами.
— Кто это сделал? — в её голосе проступил испуг.
Мать кинулась к дочери.
— Не волнуйся, моя дорогая, это какой-то негодяй. Успокойся.
Но Вирджиния не хотела успокаиваться. Она что-то кричала, к ней бросились отец и Винсент, что-то размеренно бубнил себе под нос Селентайн Флинн. Лиззи уверяла всех, что она тут ни при чём, хоть её никто ни в чём не обвинял, а Энтони резко бросил сестре, что им только истерик и недоставало. Но его резко одёрнула леди Дороти.
Черити, утомлённая суетой, тихо ушла к себе. В комнате её было прохладно, и царил странный запах зелени и весны. Она подошла к окну и отодвинула портьеру.
На подоконнике лежал букет, в котором лиловели васильки, алели маки, золотились солнечный девясил да бело-жёлтые ромашки.
Глава 16. Разговор на холме
И под землёй, почуяв дух отрадный,
Дразня червя, глотающего прах,
Цветами труп дохнул в могиле смрадной,
Как будто звёздный свет живёт в цветах…
В следующие дни в доме только и было разговоров, что об этом ужасном происшествии. Никто ничего не мог понять, но все высказывали самые причудливые предположения. Впрочем, не все. Селентайн Флинн принял предложение графа Клэверинга поохотиться с ним, исчез в понедельник на весь день, и даже не вернулся вечером, заночевав в Фортесонхилле.
Именно в это время приятели наконец получили возможность поговорить по душам — в отсутствие лишних ушей.
Клэверинг предложил другу пройтись вместе по охотничьим угодьям Фортесонхилла. В безмолвии оба поднялись на большой холм, с которого открывался вид на замок, зеленеющий вдали лес и озеро перед ним. По-прежнему храня молчание, Клэверинг присел на поваленное дерево. Флинн сразу рассказал Клэверингу об изувеченном портрете в доме Хейвудов, и умолк, ожидая реакции Клэверинга на свой рассказ.
Но тот молчал, мрачно озирая окрестности.
— Может, ты всё же соизволишь начать? — не выдержал Флинн. — Кстати, почему ты так торопил меня? Я и так приехал бы через неделю.
Граф лениво почесал плечо, надвинул от солнца шляпу на глаза и произнёс:
— Не части, Селентайн, и слушай внимательно. Мне не хотелось бы потом повторяться.
Флинн галантно склонил голову, словно обещая, что будет само внимание.
— Когда я прибыл к тётушке, — размеренно начал Клэверинг, — то убедился, что дом её поставлен во всех отношениях безупречно, за исключением одного: кроме анисовой настойки, горло промочить нечем, а я, как ты помнишь, ещё с бирманских времён люблю пропустить стаканчик виски на ночь.
— И что? — Флинн смотрел на друга несколько подозрительно. С чего бы ему тут в грехах-то каяться?
Клэверинг лениво продолжал.
— В итоге на второй день по приезде я улизнул от тётки в местный паб и заказал немного шотландского виски, подумав, что если оно придется мне по вкусу, закаду ящик. И вот, в это самое время туда пожаловали два джентльмена, как я потом узнал, мистер Фредерик Крайтон и мистер Остин Стэнбридж. Из их разговора я понял, что Крайтон соблазнил твою кузину мисс Хейвуд, а некую мисс Сесили Кассиди растлил. Но, как я понял, девицы не попались и даже присмотрели себе женихов.
— Вирджинию? — Флинн, хоть и вытаращил глаза, казалось, не удивился. — Что же, девица она пустоголовая, — пожал он плечами.
Однако после этого первого, довольно легкомысленного пассажа, Флинн стал мрачней и серьёзней. Повода для радости и впрямь не было. Дурная репутация сестры тенью падала на всю семью, в том числе и на братьев, и даже на кузенов. Нет, ничем серьёзным это не грозило, но в общественном мнении вредило, а Флинну сейчас, как никогда, важна была безупречная репутация — и его самого, и всего семейства. Ведь он, что скрывать, намерен был получить то, на что был едва ли вправе расчитывать, и новость, сообщенная Клэверингом, была совсем не кстати.
Сквозь эти мрачные размышления он снова услышал голос друга.
— Так вот, в планах блудников была ещё одна твоя кузина.
Флинн сначала не понял, потом невесело усмехнулся.
— Ну, у мисс Черити голова на месте, с этой у него едва ли выйдет.