Они домчались за несколько минут — Флинн постоянно подгонял кучера и лошадей.
С тех пор, как Фортесонхилл стал родовым гнездом графов Рэнделлов, старое здание было перестроено, вокруг возникли парк и озера. Замок преобразовали в трёхэтажный особняк с башенками из тёсаного камня. Поскольку здание стояло на фундаменте средневекового дворца епископа, части старых построек сохранились: главным образом, парадная лестница и колонный вестибюль, салон со сводчатой крышей и галереей менестрелей. Внутреннее убранство напоминало капеллу, облицованную серым гранитом и розоватым песчаником.
Вестибюль в готическом стиле задавал тон всего дома, что подчёркивали мраморные колонны и сводчатый потолок. Стены, обитые тиснёной кожей, украшали искусные гобелены и великолепная коллекция живописи. Поднимаясь по ступеням парадной лестницы и оглядывая богатейшие интерьеры, колонны из чёрного мрамора из Килкенни и серого — из Северной Ирландии. Черити то и дело замирала в восхищении.
Гостей провели через библиотеку, содержавшую более пяти тысяч книг, самая старая из которых датировалась тринадцатым веком. Эта комната, пояснила леди Рэнделл, использовалось как гостиная для мужчин, куда они уходили после обеда, чтобы обсудить политические проблемы, недоступные женскому уму. Библиотеку заполняли диваны и оттоманки, стены зеленели изумрудным шёлком. Узкие шкафы между двойными дверями содержали коллекции предметов старины.
Гости все прибывали, и заметно было, что дамы наперебой соревновались между собой в роскоши нарядов. Немым контрастом им служило платье хозяйки — тёмно-зелёное, вдовье, очень сдержанное. Мисс Клэверинг была в таинственно-лиловом, и Черити с удивлением отметила, что и глаза мисс Сэломи струили сегодня загадочный сиреневый свет. Она выглядела удивительной красавицей.
Не обошлось без курьёзов. Мисс Элизабет Марвелл выбрала такое же платье, как мисс Кэролайн Фортескью, и обе девицы смотрели друг на друга с откровенной неприязнью. Походили друг на друга и платья мисс Шарлотт Стэнбридж и мисс Клары Стоун. Зато платье Черити, лёгкое, светлое, украшенное нежными цветами, оказалось неповторимым и единственным в своём роде.
Сесили Кассиди была разряжена по-королевски, Вирджиния соперничала с ней, но Черити, и она надеялась, что это не голос зависти, не понравилось ни платье мисс Сесили, ни наряд Вирджинии: чрезмерная роскошь бальных костюмов почему-то делала обеих девиц старше. Сами же платья напомнили Черити, брезгливо наморщившей носик, стиль барокко: много красивых деталей, а в целом безвкусица.
Черити торопливо устремилась в галерею менестрелей, надеясь занять место недалеко от сцены. Накануне она перечитала пьесу, сейчас жаждала посмотреть актёрскую игру, и горестно сетовала на медлительность кузена, раскланивавшегося с хозяйкой и надолго застрявшего в холле. Кузен Селентайн крутился вокруг мисс Клэверинг, немало беся остальных мужчин, а появившийся граф Клэверинг неожиданно повёл в галерею… мисс Кассиди. Кузен пошёл за ним следом с сестрой его сиятельства, красавицей Сэломи.
Это был настоящий удар для Вирджинии, ей пришлось идти в зал с отцом. У Черити, рассчитывавшей на дядюшку или кузена Флинна, не оказалось партнёра. Она поискала глазами Энтони, но он шёл в паре с мисс Фортескью. Мистер Остин Стэнбридж был с сестрой.
Тут Черити неожиданно протянул руку мистер Филип Кассиди. Растерянная, она оперлась на неё, и последнее, что она заметила перед входом в зал, был быстрый и немного заговорщический взгляд кузена Селентайна Флинна, который прошёл мимо неё в паре с сестрицей его сиятельства в первый ряд. Мисс Клэверинг была бесстрастна и молчалива, но смотрела на своего визави, как показалось Черити, с некоторой поверхностной благосклонностью.
Черити, оказавшись в седьмом ряду вместе с Филипом, несколько минут волновалась: ей казалось, что он пригласил её для того, чтобы поговорить о Вирджинии. Но Филип молчал, а потом раздвинулся занавес.
Черити в немом восторге следила за действием, шёпотом повторяя за актёрами любимые реплики. Некоторые артисты попадали в интонацию идеально, некоторые произносили фразы не так, как ей хотелось, и тогда она снова морщила носик. Но ближе к антракту Черити вспомнила о взгляде на неё Селентайна Флинна, и снова подумала о портрете. Неужели с ней рядом сидел тот, кто приказал его испортить?
Она осторожно бросила взгляд на Филипа. Он тоже следил за перипетиями спектакля, казался очень спокойным и несколько сонным. Под глазами его темнели круги от бессонницы, но, в общем-то, он выглядел как всегда. Они сидели в середине ряда, откуда были хорошо видны и сестрица Филипа с его сиятельством в третьем ряду, и Вирджиния с отцом в пятом. Черити видела, что Филип иногда переводил взгляд с Клэверингов на Хейвудов, но взгляд этот был достаточно безмятежен.