— Почему вы так уверены?
— Он джентльмен.
— Это аргумент адвоката?
— Не знаю, но даже если, вопреки моему впечатлению, это сделан он, — ответила Черити, не желая продолжать этот разговор, — портрет стоит всего двадцать гиней. Для Хейвудов — невелик убыток.
— Пусть так, но есть одна мелочь, о которой пока не знает ваш кузен.
Черити вопросительно посмотрела на графа.
— В воскресение, пока мы были в церкви, кто-то влез в мой кабинет в Фортесонхилле.
Глава 19. Месть света
Чтобы от боли сердце уберечь,
Ты холоду велел по жилам течь.
Черити была так поражена, что даже остановилась, однако тут же опомнилась, снова продолжив танец.
— Там были ценные вещи? Что-то украдено? — спросила она.
Клэверинг пожал плечами.
— Нет, на столе лежал мой портсигар, память об отце, платина и бриллианты, фамильная монограмма, но его никто не тронул. Да и вообще ни одна ценная вещь не сдвинута с места. Но из стола пропал мой дневник.
— Господи, вы ведёте дневник? — удивилась Черити.
В её понимании, это было сугубо женское дело.
— Это была своего рода записная книжка для памяти, — вяло пояснил граф. — Я отмечал, что необходимо написать управляющему, иногда — время визитов, котировки ценных бумаг, ставки на бегах, карточные долги и некоторые цитаты. Я везде возил его с собой, но в церковь не брал. Вначале я подумал, что убиравшаяся в комнатах служанка куда-то его переложила, но она уверяет, что не видела его. Он был в ящике письменного стола и просто исчез.
— Но кто мог проникнуть в поместье? Пройти по всем коридорам…
— Увы, кабинет выходит в сад, там французское окно, и я редко закрывал его. Оно и на этот раз было открыто.
— Там было написано что-то… важное?
— То-то и странно, что нет, — пожал плечами Клэверинг. — Дневник ни для кого не представлял никакой ценности.
— А почему вы не рассказали об этом мистеру Флинну?
— До последнего думал, что он найдётся. Я часто писал в саду, думал, что выронил его где-то в беседке, но пятеро моих слуг сегодня обшарили там всю траву и заглянули под каждый куст…
— Вы писали там… правду?
— Я вообще редко лгу, — пожал плечами Клэверинг. — Ложь — слабость. Но я достаточно осмотрителен в суждениях. Однако пора и на ужин, — тут он подал руку Черити.
Она бездумно пошла за ним в столовую, по пути размышляя об услышанном. «Ложь — слабость» Да, но не только прямая ложь. Лживость и в умалчивании, подумала Черити, и в преувеличении, и искажении истины, и в притворном согласии с чужим мнением, и в ложных обещаниях, и в боязни сказать правду, когда требует долг. И в притворном признании в несуществующих чувствах!
Но, хоть Черити была крайне низкого мнения о графе Клэверинге, ей не верилось, что он придумал эту кражу. Зачем? А если всё это правда, то кому нужен дневник его сиятельства?
Они миновали великолепные гостиные и сводчатый салон с атриумом. Красная лестница привела к столовой, которая использовалась для больших званых обедов. Здесь не было аляповатого богатства, как у них в доме, всё было дорого и строго, почти аскетично в своей ценности.
В столовой под неодобрительным взглядом леди Рэнделл кузен Флинн нагло ухлёстывал за мисс Клэверинг, которая, правда, принимала его знаки внимания совершенно как должное, сохраняя на лице выражение полнейшей невозмутимости и королевского достоинства. Мистер Фортескью окончательно стушевался перед полковником, выглядел жалким и убитым.
Наполнившие залу пары уже рассаживались, Черити поймала на себе недобрый взгляд мисс Сесили Кассиди и откровенно взбешённый — Вирджинии, которая так и не была ни разу никем приглашена на танец. Черити вспомнила, что она снова невесть как оказалась рядом с графом Клэверингом и тут услышала негромкий вопрос мисс Клэверинг, адресованный брату.
— Вилли сказал, что ты так и не нашёл дневник?
Черити поняла, что сестрица графа в курсе его дел.
— Увы, — отозвался его сиятельство, — я надеялся, что он в дальней беседке, но и там ничего.
— Ты потерял дневник? — удивился полковник.
Клэверинг рассказал о пропаже и поисках дневника, и Флинн нахмурился.
— Чертовски странно, — тихо пробормотал он, но тут же осёкся, заметив устремлённый на него укоризненный взгляд мисс Клэверинг. — Говоришь, обнаружил пропажу в воскресенье?
— Да, утром я записал ставки на бегах, и сунул его в стол, а после церкви и ленча не нашёл ничего в столе.
— Почему же искал в саду? Там светлее, что ли?