На кровать кто — то сел. Бад открыл глаза. На краю постели сидела маленькая блондинка — сиделка из гостиной. Жесткий накрахмаленный халатик на ней, казалось, дерзко жил собственной жизнью, нежное тело внутри него как будто отдергивалось от него при каждом соприкосновении с жестким материалом. Под полупрозрачной кожей на висках ажурным рисунком пульсировали вены. А глаза девушки казались иссиня фиолетовыми стеклянными бусинами с витрины мишуры для театральных костюмов.
— Так плохо, Бад Лэйн? — поинтересовалась она. Бад нахмурился. Сиделкам не полагалось сидеть на постелях пациентов. Медсестрам не положено разговаривать с такой фамильярностью. Может быть, в психиатрических заведениях медсестрам оказывают снисхождение при нарушении жестких правил, неукоснительно соблюдаемых медперсоналом при лечении обычных травм.
— Может мне станцевать балетный танец, чтобы показать, какой я веселый? — огрызнулся Бад.
— Он мне рассказывал о вас. Я подумала, что надо бы взглянуть, пока он не вытащил вас отсюда. Конечно, он может этого не одобрить.
— О ком вы говорите, сестра? И что он вам рассказывал, кто бы он ни был?
— Сестра — слишком официально. Меня зовут Лиза.
— Очень странное имя. Да и сами вы странная девушка. Я не вполне вас понимаю.
— Я и не рассчитывала, что вы будете все понимать Бад Лэйн. В действительности же я говорила о Роле, моем брате, если вам это имя что — то говорит. О Роле Кинсоне.
Лэйн сел, его лицо пылало от гнева.
— Сестра, я еще не зашел так далеко, чтобы участвовать в любом заумном эксперименте. Возвращайтесь к Шэрэн и скажите ей, что это не работает. Я еще не выжил из ума.
Сиделка склонила золотую головку на плечо и улыбнулась.
— А мне нравится, когда вы сердитесь, Бад Лэйн. Вы становитесь таким свирепым! Между прочим, Рол очень сожалеет, что впутал вас в эту неприятность, слишком поспешно вступив с вами в контакт. Сейчас он пытается исправить положение. Бедняжка Рол! Он считает что вы существуете на самом деле. Вы, люди, находитесь все как один во власти навязчивой идеи, будто вы существуете на самом деле. От этого становится скучно. Надоело!
Бад уставился на нее.
— Сестра, — с расстановкой сказал он. — Вот вам Дружеский совет от пациента. Почему бы вам не пойти к доктору Инли и попросить ее провести стандартную серию тестов. Понимаете, если кто — либо слишком долго имеет дело с психическими больными, иногда случается…
Смех ее был заразителен и удивительно нормален.
— Господи! Так торжественно и доброжелательно! Через минуту вы будете гладить меня по головке и целовать в лобик.
— Если предполагается, что такое обращение должно помочь мне, сестра, я…
— Послушайте меня, — сиделка посерьезнела, — так как это меня касается. Вы являетесь частью неприятного и довольно скучного сна. Но Рол, кажется, получает некоторую долю развлечений, одурачивая себя вами. Мне хотелось взглянуть, как вы выглядите. Кажется, вы произвели на него сильное впечатление. Но не на меня. Я…
В распахнутой двери появилась приземистая женщина в белом халате.
— Андерсон! — удивилась она. — Что все это означает? Семнадцатый номер сигналит уже целых десять минут. А я всюду вас разыскиваю. И вам следовало бы это знать, а не рассиживаться на постели пациента. Извините за произошедшее, доктор Лэйн, но…
Маленькая белокурая сиделка важно подмигнула своей начальнице, потом передвинулась к изголовью, обняла Бада за шею мягкими руками и крепко и жарко поцеловала в губы. У начальницы отвисла челюсть.
Белокурая сиделочка выпрямилась. На ее лице стало медленно проступать выражение ужаса. Она вскочила на ноги, прижав до хруста в суставах руки к груди.
— Я требую объяснений, — с угрозой в голосе произнесла старшая сестра.
— Я… я… — две слезинки выкатились из уголков глаз и потекли по щекам. Сиделка отпрянула от кровати.
— Я полагаю, что Лиза немного не в себе, — сказал Бад умиротворенно.
— Ее зовут Элионор, — резко поправила старшая сестра.
Сиделка повернулась и убежала.
— Вот еще беда, — вздохнула старшая сестра. У меня и так не хватает рабочих рук, а теперь я буду вынуждена отправить девочку на проверку. С этими словами она удалилась из палаты.
Шэрэн уставилась на майора Либера. Голос его оставался таким же спокойным, чуточку шутливым; выражение лица было доброжелательным, а агатовые глаза выражали твердость. Но его слова звучали, как отдаленный гром.
— Если это что — то вроде глупой шутки, майор…
— Я опять начну сначала, доктор Инли. Я совершил ошибку. И вы тоже. Меня зовут Рол Кинсон. В этот момент я использую тело человека по фамилии Либер. Не так уже трудно допустить это в качестве основной предпосылки. Чуть раньше я использовал тело Лэйна и послал ему сообщение. И вы, и Лэйн, очевидно, пришли к заключению, что Лэйн психически нездоров.
— Я полагаю, майор Либер, генералу Сэчсону очень понравилось бы, если Лэйна и меня отстранят от проекта. Мне лично безразлично, каким образом вы постараетесь меня устранить, но…
— Пожалуйста, доктор Инли, выслушайте меня. Должен же найтись какой — то тест, который убедит вас. Вас устроит, если я повторю сообщение, которое я оставил для Лэйна…
— Бесс Рейли могла пересказать вам это сообщение. — Не знаю, о ком вы говорите, но давайте вы ее пригасите и расспросите.
Бесс Рейли пришла через несколько минут. Она оказалась очень высокой, угловатой и на первый взгляд не особо привлекательной девушкой. Но глаза Бесс цвета морской волны, оттененные длинными ресницами, отличались необыкновенной выразительностью.
— Бесс, вы с кем — нибудь говорили о ленте с записью диктовки доктора Лэйна?
Бесс чуть — чуть приподняла подбородок.
— Вы же велели мне никому не рассказывать о записи. И я никому не рассказывала. Я не такая…
— Вы разговаривали сегодня с майором Либером?
— Я увидела его впервые только вчера. И еще ни разу с ним не разговаривала.
Шэрэн долго изучающе смотрела на девушку. Наконец, она произнесла:
— Спасибо, Бесс. Можете идти.
Когда дверь за девушкой закрылась, Шэрэн повернулась к майору.
— А теперь расскажите мне, что содержала запись. Либер повторил запись. В двух местах он незначительно изменял структуру предложений, но в остальном все было повторено совершенно дословно. Либер держался спокойно и уверенно, и это тревожило Шэрэн.
— Майор, — обратилась она, — или Рол Кинсон, или кто вы ни есть… я… все это нечто такое, во что я не могу заставить себя поверить. Я не могу поверить в идею овладения другими людьми. В идею прибытия с некой чужой планеты. Известны и зарегистрированы случаи, когда люди читали содержание писем в запечатанных конвертах. Вы справитесь с подобным заданием лучше.
— Бад Лэйн должен вернуться к руководству проектом. Я вынужден напугать вас, доктор Инли. Но это будет самым лучшим доказательством, которое я могу вам предоставить. Не пытаясь объяснить, как я это сделаю, я покину мозг этого человека и войду в ваш. В процессе перехода, майор Либер полностью обретет собственное сознание. Но он ничего не запомнит о том, что с ним происходило. Чтобы отделаться от него, я использую ваш голос.
Вымученная улыбка Шэрэн ничем не уступала изображениям улыбок на полотнах авангардистов.
— Ох, ну же!
Надежно опершись ладонями на прохладную столешницу, Шэрэн приготовилась к вторжению. От одной лишь мысли, несмотря на всю ее абсурдность, ее охватило странное ощущение стыда, будто бы вторжение чужого сознания в ее мозг было любой физической близости. Мозг был ее храмом, прибежищем, укромным пристанищем тайных мыслей, и подчас эти мысли были настолько свободными и раскрепощенными, что могли смутить любого, не разбирающегося в области психиатрии человека. Выставить напоказ эти тайные уголки… все равно, что пройтись голой по улицам города.