— Ох, Бад, как это ужасно, что твое время отнимают вот такие дела!
— Ну, я не против большинства из них. Но есть и трудные дела. Например, я не могу никого взять так просто в штат. По крайней мере, принять нового человека так сложно, что оформление документов длится месяцами. Нам и дальше придется располагать только теми, кто у нас уже есть. Мне аккуратненько ставят палки в колеса. А я никому не могу дать сдачи. Там не с кем воевать. Там только большое бесформенное чудовище со щупальцами из копирки, с зубами из скрепок и со шкурой, сделанной из повторных экземпляров ведомостей и отчетов.
— Почему, Бад? Почему они восстали против проекта? Когда-то же они верили в него.
— Очевидно, потому, что он слишком долго тянется.
— Вы не могли бы съездить в Вашингтон?
— Я не силен в делах такого рода. Я чувствую себя связанным по рукам и ногам. Я знаю, что надо сказать, как умаслить их, но у меня это не получается.
Шэрэн подошла к массивному дубовому креслу, стоявшему у окна, плюхнулась в него и закинула на ручку кресла стройную ногу. Она посмотрела в окно и нахмурилась. Бад подошел и встал рядом, посмотрев туда же, куда был устремлен ее взгляд.
— Ну, Шэрэн, даже если он никогда не оторвется от земли, никто не сможет сказать, что нам не удалось построить большой корабль.
Даже в самые солнечные дни освещение строительной площадки было рассеянным. Четыре гигантские стальные башни разного размера были сооружены по углам неправильного прямоугольника. А над башнями, как гротескный цирковой тент, была растянута ткань, разрисованная по всем правилам искусства камуфляжа. С воздуха она казалась неровным склоном скалистого холма, присыпанного песком и кое-где поросшего шалфеем. Кабинет Бада размещался возле южного края огромного тента, «Битти-1» стоял по центру. А вокруг него, словно муравьи, непрерывно сновали люди; строительная горячка продолжалась уже больше года.
Некоторые лаборатории были вырублены в твердых скалах, окружавших строительный комплекс. Все остальные здания были построены и размещены так, что выглядели одной из сонных деревень в горах Санта-де-Кристо, деревень, в которых во время Пасхи флагелланты[4] все еще бичуют спины избранных для этого мужчин, медленно движущихся под бременем тяжелого креста.
Бад на мгновение опустил взгляд на Шэрэн и с трудом поборол желание погладить ее вьющиеся волосы, почувствовать под своими сильными пальцами всю округлость этой восхитительной головы.
Сцепив руки за спиной, Бад поглядел в сторону, где размещался тусклый металлический корпус «Битти-1», в диаметре он составлял сто семьдесят футов, а что касалось высоты, тупое рыло ракеты почти касалось ткани огромного тента. Взгляд Бада остановился на подъемнике. Платформа с людьми в рабочих спецовках медленно ползла вверх. Она перемещалась так, что оператор мог поднять платформу к любой точке внешней оболочки величественного корабля.
— Кто-нибудь рассчитывает на то, что он взлетит, док?
— Лично я гарантирую, что он оторвется от земли по крайней мере на двенадцать дюймов.
Улыбка на лице Шэрэн вдруг стала грустной.
— Есть новости, хорошие и плохие, — сказала она. — Хорошая новость об Уильяме Конэле. Мы разобрали его на части, проверили каждый рефлекс, каждый нерв, каждую реакцию на любые побуждения, и собрали вновь. Конечно, есть изменения. Но все же они уменьшаются, и именно в тех пределах, которых и следовало ожидать после того, что с ним случилось. Он здоров и крепок, как горы вокруг нас.
— Отлично. Направьте его сюда. Утром я подпишу подтверждение.
— А плохая новость в том, что не могу найти никакой по-настоящему хорошей причины сплавить майора Либера. Он мне не нравится, но я ничего не могу поделать. Но уж если мы докопались до множества очевидных сложностей в целом, все очень старо. Ум его подобен дверной петле — он работает только в одном направлении. «А что лучше для Томми Либера?». Он полностью подчиняется указаниям начальства и, конечно, имеет право доступа к самым секретным делам. Так что передаю его всецело в ваше распоряжение, Бад. Я привела его с собой. Он ждет снаружи и рассчитывает на роскошную прогулку.
Бад Лэйн посмотрел на часы.
— Самое время. Увидимся за обедом. Спасибо вам за все, что сделали для меня.
«Битти» произвел на майора Либера такое же впечатление, какое обычно производил на новоприбывших, получивших наконец возможность подойти к кораблю поближе и оценить его размеры. После того, как он обошел корабль, из него, наконец, улетучился дух упрямого неверия, он улыбнулся своей ленивой улыбкой и произнес:
— Так… все равно не верю…
Доктор Бад Лэйн вызвал подъемник и дал знак оператору поднять его к носу корабля. Встав на платформу и прислонившись к поручню, он следил, как Л ибер прошел точно в центр платформы. На изгибе свода, совсем близко от нависшего над головой маскировочного тента, платформа наклонилась к корпусу корабля и проследовала по круговой к последнему входному отверстию. Либер явно чувствовал себя здесь нехорошо.
— Идемте, — позвал его Бад, перешагнув через порог шлюза. Он спустился на палубу, подал майору руку, помогая спуститься по трапу, и начал обычную ознакомительную лекцию. — Здесь будет главный входной шлюз для экипажа. Корабль рассчитан на экипаж из шести человек. Без пассажиров. В передней части, занимающей одну десятую общей площади, располагаются жилые каюты, жизнеобеспечивающие системы, разнообразные запасы и главные пульты управления. Мы находимся в рубке управления. Три кресла в карданных подвесках воодружены на гидравлические цоколи, предназначенные для компенсации внезапного возрастания ускорения. Они подобны применявшимся ранее конструкциям, но немного усовершенствованы. Как вы видите, импульсный экран уже установлен, но еще не подключен к системам ручного и компьютерного управления.
Либер исследовал главную панель управления и заметил:
— Похоже на пульт ракет А-6, и не слишком отличается от пульта А-5. А где же управление ориентирующими реактивными двигателями?
— Мы исключили их в пользу двадцатитонного гиродвигателя, который может поворачиваться по десятиградусной дуге. В свободном пространстве корабль сможет развернуться в любую желаемую сторону. Приходится поднимать большой груз, почти такой же, как стандартная система реактивных двигателей для установки положения корабля и нужная для них топливная система, но мы значительно снизим вес, исключив начальные подъемные двигатели на химическом топливе, и у нас нет стартовой ступени, отбрасываемой при взлете.
— Отрыв от земли на атомных двигателях? Отравлять воздух?
— Да, но короткоживущими радиоактивными загрязнениями. Уже через десять часов место запуска будет чистым. В двенадцати тысячах миль от поверхности Земли произойдет переключение на стандартное ускоряющее топливо, и корабль полетит с постоянным ускорением. Это значит, что…
— … в двенадцати тысячах миль от Земли корабль превратится в тот самый старинный А-6 на атомном топливе и полетит с постоянным ускорением. Доктор, я не штатский человек. Итак, этот удивительный корабль — просто еще один сукин сын переросшего А-6 с гироскопическим маховиком и короткоживущей радиоактивной смесью для взлета. Потрясающе! — улыбка Либера была ироничной, но глаза оставались холодными.
— С одним маленьким изменением, майор. Через восемьдесят дней полета с постоянным ускорением корабль выберется из солнечной системы. И тогда будет включен двигатель Битти. Двигатель — неточное слово, но мы еще не придумали ничего лучшего. Я работал с Битти и вел группу, завершившую выводы его уравнения после его смерти два года назад. У вас есть какая-нибудь подготовка по теоретической физике?
— Всего лишь некоторое представление. Попытаюсь понять, доктор.
— Что означает для вас «система отсчета»?