Он вытянул руку, и из-за рукава блеснули золотые часы.
— Пора идти. Не могу опаздывать. Я позвоню тебе, Кэрол. — Вдруг он потянул узенькую ленточку, перетягивающую ее золотые волосы и освободил их. Локоны каскадом рассыпались по плечам. — Потрясающе! Я готов заниматься этим всю жизнь.
Кэрол почувствовала всю силу его мужской привлекательности, смеющихся глаз, улыбки, уверенности в себе. Он поцеловал кончики ее пальцев, затем, опуская руки вниз, подул на нее так нежно, будто посылал поцелуй к ее щекам. В глазах, голубых как летнее небо, отразилась нежность.
Смущенная Кэрол смотрела, как он повернулся и пошел к машине. Через секунду послышался звук мотора. Она решила взглянуть на детей. Двойняшки спокойно спали. Вернувшись в гостиную и собирая посуду на поднос, Кэрол увидела, что Фрэнк забыл подаренный рисунок на стуле. Вдруг донесся звук подъехавшей машины. Видимо, он вернулся за рисунком, подумала Кэрол и, бросив поднос, побежала к двери. Но увидела своего хозяина. Мистер Элиот взглянул на поднос, потом прошел в спальню. Кэрол заволновалась.
— Кто этот парень за рулем. Я его видел. Поди сюда.
Не испытывая желания входить, Кэрол остановилась на пороге.
— Посыльный привез детские туфли.
— Ты думаешь, я кто? Дурак? Посмотри на себя! Волосы растрепаны. На подносе две чашки. Моя постель в беспорядке. Не пытайся меня убеждать, что тут прыгали дети. — Он остановился рядом. Кэрол ощущала его дыхание.
— Мистер Элиот, вы пьяны! — сказала она сердито.
— Всего пару рюмок. Отлично, если этому посыльному можно, значит могу и я!
Он навалился на нее, пытаясь затащить и прижать к постели. От возмущения и страха у Кэрол перехватило дыхание.
— Прекратите! Перестаньте! — закричала она.
Дыша перегаром, он пытался закрыть ей рот поцелуем, придавливая своим весом. Руки шарили по ее телу, срывая одежду.
— Ты меня сводишь с ума! Ну, давай, никто не узнает. Немножко развлечемся!
Кэрол хотела закричать, но потом, наоборот, крепко сжала рот. Пустая трата сил. Ее услышат только малыши, но они не помогут. В школе их учили обороняться. Надо вспомнить! Главное — не дать возможности свалить ее на кровать. Она должна вырваться! Время уходило… Негодяй уже пытался расстегнуть ее бюстгальтер. Она должна, должна остановить его! Кэрол выдернула клок его волос, и он вдруг оставил ее. Она вскочила и бросилась из комнаты. И когда долетела до двери, увидела… Фрэнка Геттисона. Его рука была поднята к звонку.
В этот момент хлопнула задняя дверь, и шаги Элиота захрустели по дорожке.
Ошеломленная происходящим, Кэрол открыла дверь.
— Фрэнк! — задохнувшись, едва произнесла она.
— Я, кажется, помешал твоим маленьким постельным шалостям? — Взгляд его был как лед. Он сделал шаг вперед. — Советую в следующий раз задернуть занавески. Я вернулся за рисунком. — Он наклонился, схватил лист и быстро двинулся к двери.
— Нет, — пробормотала Кэрол едва слышно.
За окном брызнул гравий из-под колес, взревел мотор, хозяин умчался.
— Фрэнк! Все не так!.. — рыдания сдавили ей горло.
— Да перестань! Если ты хочешь поиграть с боссом, это твои дела. Но ты же не считаешь, что я должен принимать или одобрять этот твой дополнительный заработок?
Фрэнк хлопнул дверью. Кэрол проводила его взглядом, не в силах вымолвить ни слова, и рухнула на стул. Просидела, не двигаясь, пока не запищал проснувшийся Брайан. Потом кое-как дотащилась до телефона.
— Миссис Элиот, вы не могли бы приехать домой? — сказала она твердо. — Нет, нет, малыши в порядке. Мне срочно нужно уйти.
— Кэрол, что случилось? У тебя расстроенный голос.
Но Кэрол положила трубку, не ответив на вопрос и не заметив этого. Совершенно потрясенная, она стала кидать в сумку разбросанные рисунки, альбомы и мелки, коробку с нитками для вышивания. Съежившись в своем теплом пальто, села ждать в холле. Было слышно, как Дорис рассказывает какую-то историю Мистеру кролику, а Брайан поет.
Издалека послышался отчетливый звук машины миссис Элиот, скрип открываемой двери, затем торопливые шаги.
— Кэрол, что же случилось?
Девушка не могла смотреть ей в лицо.
— Простите меня, но я должна уйти. Немедленно, — бормотала Кэрол.
— Что? Что произошло? Ты белая, как стена. Сядь, я сделаю тебе чашку чаю.
— Нет! Я должна идти — дома неприятности. Извините. Поцелуйте, пожалуйста, от меня малышей! — Не помня себя, Кэрол добежала до велосипеда. Вскочив в седло, с силой нажала на педали. Путь предстоял недолгий. Она не остановилась ни разу, пока не доехала до парка. Во всем чувствовалось дыхание зимы. Пожухлая трава, пустая площадка для рэгби. Не радовали ивы у реки, свесившие розовые кончики веток к воде, не радовала голубизна неба. Голубое небо, как глаза Фрэнка. Глаза Кэрол заволоклись слезами, тело задрожало от рыданий. Закрывшись руками, она съежилась на скамейке.