Х. Нортон
Вино забвения
1
Сидя на жесткой садовой скамейке, Дайна тоскливо смотрела на портрет маленького темноволосого мальчика, игравшего с мячом. Мальчик с глазами ее бывшего возлюбленного, своего потерянного сына. Она вновь и вновь всматривалась в фотографию ребенка, которую бережно держала в руках.
– Дорогой мой, где ты? – шептала она с отчаянием.
Здравый смысл подсказывал, что вероятность найти сына крайне мала. И кто знает, как его называют приемные родители! О боже, неужели ей всю жизнь придется расплачиваться за ошибки юности?!
Она тогда только что закончила школу и рисовала себе картину будущей жизни довольно туманно. Она была безумно влюблена, но начинать семейную жизнь тогда вовсе не входило в ее планы. Однако по иронии судьбы стоило ей обнаружить, что она беременна, как любимый человек, как выяснилось, не захотел ничего и слышать о ребенке. Скрепя сердце пришлось признать, что отец был прав: этого человека интересовала не столько она сама, сколько ее приданое.
– Простите, пожалуйста…
Тихий, нерешительный голос пробился сквозь пелену воспоминаний, но прошло еще несколько мгновений, прежде чем молодая женщина поняла, что эти слова обращены к ней. Она с трудом вернулась к реальности и ощутила, что по-прежнему сидит на неудобной садовой скамье, от которой ломит все тело.
Теперь у нее появилась соседка. На другом конце скамейки расположилась старушка, сжимавшая в руках набитый продуктами пластиковый пакет. Робко улыбаясь, она протягивала ей фотокарточку.
– Наверное, это вы обронили…
– О да! – Женщина бережно взяла драгоценную фотографию, непонятно как выпавшую из рук. Она слишком углубилась в прошлое. – Огромное спасибо, – с искренней благодарностью сказала она. Какая неосторожность! Чуть не лишиться последней драгоценности – всего, что связывает ее с сыном, последнего средства, с помощью которого его можно разыскать!
– Какой хорошенький! – заметила старушка. – Ваш?
– Мой сын, – медленно промолвила женщина. В ее голосе слышалась гордость, смешанная со слезами. Ее сын и уже не ее.
– Вы слишком молоды для такого большого мальчика.
Дайана, а именно так звали женщину, не могла не улыбнуться. Ей было уже двадцать пять, и она занимала достаточно ответственный пост. Но сегодня, одетая в белое хлопчатобумажное платье вместо обычного делового костюма с пышными золотисто-каштановыми волосами, заплетенными в спадавшую на спину косу, с веками, чуть тронутыми косметикой, подчеркивавшей глубину темных глаз, она не выглядела на свой возраст. Несомненно, этот комплимент польстил ей. Слишком часто за последнее время она ощущала себя старше своих лет.
– И сколько же вашему сыну?
– Почти пять. Но на этой фотографии ему три.
– Тогда он не по годам рослый.
– Да. – Тон Дайаны еще больше смягчился, глаза заблестели от воспоминаний. – Отец у него был высокий – куда выше шести фунтов. Похоже, сын пошел в него.
– Милочка, как жаль…
Выражение сочувствия на мгновение смутило Дайану, сказавшую об отце ребенка в прошедшем времени. Услышав в ее голосе слезы, женщина сделала естественный вывод, что тот умер. Дайана не пыталась переубедить ее: этот человек был для нее потерян так же бесповоротно, как если бы он был мертв.
Ее взгляд еще раз инстинктивно упал на фотографию. Она долго и любовно смотрела на портрет, а затем подняла голову. Перед ней полукругом стояли здания в стиле короля Георга, запечатленные на заднем плане фотографии.
– Вы живете на Ройял-кресент?
Несмотря на грустные мысли, на губах Дайаны появилась слабая улыбка. За два дня, прошедшие с ее приезда в Бат (город на юго-западе Великобритании, бальнеологический курорт), она хорошо изучила, что собой представляют эти элегантные дома.
– У меня бы не хватило денег даже на одну комнату в этом квартале, – откровенно призналась она.
– Да, за квартиры в этих домах дерут три шкуры! – возмущенно фыркнула собеседница. – Конечно, люди платят, но, по-моему, эти дома ничем не лучше остальных.
– Да нет, они красивые, – возразила Дайана, отвлекаясь от невеселых раздумий. – Хотя, насколько я успела заметить, в Бате много чудесных зданий в георгианском стиле.
– Предпочитаю свою маленькую современную квартиру. Жить в таких гораздо удобнее. Значит, вы не местная?
– Нет, я приехала в отпуск.
– О, в это время года отпускников здесь хватает. – Пожилая женщина, обрадовавшись возможности поболтать, уселась поудобнее и приготовилась к долгому разговору. – В центре не протолкнешься из-за приезжих. А уж иностранцев-то! Бывает, и по языку не поймешь, откуда они родом.