— А дальше что случилось?
— Когда персы все-таки взяли столицу и ворвались к Валтасару в пиршественный зал, он уже плохо осознавал, что происходит вокруг.
— Пиры Валтасара! — выкрикнул кто-то из студентов.
— Да, да, мои дорогие, пир во время чумы.
Лекция закончилась и студенты начали расходиться, как все услышали голос Макса:
— Профессор, я уверен, что все они не имели любимых женщин.
— А что вас натолкнуло на такую необычную мысль?
— Фрейд.
— Вы читаете Фрейда?
— Приходится.
— И что же вы там почерпнули?
— Фрейд утверждает, что человек берет силы для жизни из трех источников, а именно: удовлетворенности своей профессиональной деятельностью, удовлетворенности в интимной жизни и алкоголя как искусственного стимулятора получения удовольствия от жизни.
— Интересно.
— Так вот, профессор, если кривые профессионального успеха и сексуального удовлетворения идут вниз, линия вина идет вверх.
— Ну что ж, Шанталье, исследуйте этот вопрос и расскажите нам.
— Хорошо, профессоре.
— Как вы меня назвали?
— Извините, профессор.
— Да не за что извиняться, профессоре меня тоже вполне устраивает, видно, поездка в Италию не прошла для вас зря.
— Я тоже хочу в Италию, — Анлор тихо подсела к Максу.
— Да, да.
— Макс ты меня слышишь?
— Конечно.
— Я говорю про Италию.
— Это очень хорошо, — Макс был полностью погружен в свои мысли.
— Давай съездим на выходные в Италию, я возьму у родителей машину.
— Я рад за тебя.
— Что?
— Ничего, просто рад, что ты хочешь в Италию.
— Ты давно там был последний раз, ну кроме этой твоей поездки?
— Да.
— Что да?
— На Рождество.
— А говоришь давно.
— Это было Рождество девяносто третьего года.
— В смысле?
— В смысле в прошлом веке.
— И ты не был в Венеции?
— Нет.
— А мне там понравится, я знаю.
— Хочешь посмотреть на шабаш ведьм?
— Ну ладно, что ты теперь все время будешь это вспоминать?
— А почему нет, из тебя бы вышла отличная ведьмочка.
— Если хочешь, я могу надеть костюм ведьмы на карнавал.
— А работать кто будет? Скоро сбор урожая.
— Зачем работать, Макс, мы молоды и должны брать от жизни все.
— Хорошо, ты бери все, что хочешь, а мне нужно учиться и работать.
— Макси, это так скучно.
— Такова жизнь.
— Но ты же итальянец…
— Для тебя я француз.
— Почему?
— Потому что мы во Франции.
— Хорошо, но обещай мне, что когда мы поедем в Венецию, ты превратишься в итальянца.
— Я не знаю, как это сделать.
— Но, Макси, это очень просто: надо все время веселиться.
— Я не знаю, у меня не получится.
— Макси, а как же «Dolce vita»?
— Не понимаю, о чем ты?
— Хорошо, я тебе расскажу. В отдельные годы венецианский карнавал длился до полугода. Венецианцы просто не могли остановиться в своем веселье.
— Ну, вторую половину года они все-таки что-то делали.
— Наверное, я не знаю.
— Так, — сказал Макс, — ну если они начинали веселиться в конце февраля, значит, через полгода они начинали все-таки работать.
— Ну, Макси, это так скучно.
— Так значит, через полгода, это получается… это как раз время сбора урожая. Ну вот, видишь, даже вечно веселящиеся итальянцы понимали, что нужно собирать виноград.
— Что ты говоришь?
— Ну какой праздник без вина? А для того чтобы получить вино, надо все-таки немного поработать: вино само как-то не получается.
— Макси, ну при чем здесь это, опять ты про свое вино.
— Анлор, если выпить все вино, то карнавал будет скучным.
— Ну ты опять все портишь.
— Как это опять, мы вроде бы с тобой будущие виноделы.
— Ну я не про это.
— А про что?
— Ну, например, про маски, ведь это венецианцы позаимствовали их на Востоке, с которым активно торговали и которым восхищались. Венеция вообще презирала Европу, средневековую. А что там было ценного? Ничего — монархии, инквизиция, болезни и мракобесия. Таинственный и намного более древний мир лежал на востоке, и Венеция много брала оттуда.
— Господи, Анлор, откуда ты все это знаешь, ты меня просто пугаешь своими познаниями.
— Я не обижаюсь на тебя.
— Что значит «не обижаюсь», я наговорил тебе столько комплиментов.
— Да, я поняла, ты хотел сказать, что удивлен, откуда глупая девчонка так много знает.
— Да нет же, я правда удивлен.
Анлор ничего не ответила, но заговорщически улыбнулась и прильнула к уху Макса.