— Очень интересно, а еще где?
— Пожалуйста, Узбекистан, район Бухары. Для производства мускатов использовался сорт «Алеатико», далее Казахстан выращивает алеатико, Киргизия для производства мускатов культивирует алеатико, это все среднеазиатские республики бывшего СССР.
— И это опять единственный итальянский сорт.
— Да, единственный.
— Просто фантастика.
— Хорошо, но я думаю, нам пора попробовать алеатико на вкус.
Максу показали вино «Алеатико „Аю-Даг“ Слезы Христа». Макс взял бокал, покрутил его вокруг своей оси и сделал внушительный глоток, ожидая от всех своих органов чувств мгновенный ответ. Мощная алкогольная волна прошла через все тело, раздражая небо, пищевод и умиротворяя желудок.
— Это же десертное вино! — вскрикнул Макс.
— Да, конечно.
— Я просто не ожидал.
— Вам не нравится?
— Нет, это восхитительно, но просто я…
— Вы не готовы оценить вкус.
— Возможно, а сухое из этого сорта вы не делаете?
— Нет. Слишком сладкое для вас?
— Не знаю, я не очень привык к таким винам: знаете, у нас в ресторанах подают только сухие вина.
— Тут позволю себе с вами не согласиться, именно в ваших ресторанах подают наши вина.
Макс был не то чтобы удивлен, а скорее шокирован.
— Вы имеете в виду, во Франции?
— Да, пожалуйста, мы обнаружили наши вина в ресторане Алана Дюкасса, в его «Луи 15» в Монте-Карло.
— Нет, мне все равно нужно время, чтобы понять такое вино, — Макс взял в руки бутылку и начал тщательно изучать этикетку.
— А здесь внизу что написано?
— Tears of Crist.
— Лакрима Кристи.
— Да, Лакрима Кристи, что значит Слезы Христа.
— И вы всегда делали его из алеатико?
— Да, всегда.
— Это странно, у меня на родине используют другой сорт.
— У нас до сих пор в энотеке хранятся бутылки урожаев 1894-го, 96-го, 97-го годов.
— А почему именно этих годов?
— Не могу вам сказать, боюсь, что этого уже никто не помнит, у нас ведь более миллиона бутылок на хранении.
Макс был поражен тем, что услышал. Алеатико появилось здесь, в Крыму, в 1830 году. В этом году еще не было никакой Италии. Гарибальди и патриоты объединят страну только через 30 лет, а в далекой и такой непонятной России уже кто-то выращивал алеатико.
— Не каждый итальянский винодел знает про этот сорт, а вы уже почти два столетия его выращиваете и делаете «Слезы Христа».
— И не только, мы добавляем алеатико в наш лучший портвейн и в очень редкое вино «Мускат черный».
— Мускат черный.
— Да, это редчайший вид муската, он омолаживает кровь.
— Что это значит?
— Мы единственный завод в мире, который делает красный мускат; во всем мире делают белый мускат и мускат розовый; известно большое количество винограда мускатных сортов, но они все дают белые и розовые вина, а мы делаем мускат красный.
— Я могу его попробовать?
— Конечно.
Гид повела Макса по подвалам «Массандры». Макс увидел бутылки XIX века и даже несколько десятков бутылок конца XVIII века.
— Неужели они еще живы?
— Да, мы им создали идеальные условия для жизни, и потом это крепленые сладкие вина, они почти бессмертны.
Макс взял бутылку, на которой краской был нанесен год — 1775, с трудом можно было прочитать, что это испанский херес дела Фронтера.
— Не каждому дано подержать ее в руках.
— Ах, да, сеньора, я благодарю вас.
— Мы собираем библиотеку вина, энотеку, мы сохраняем для мира его вкусы и запахи.
— А как вы сохраняете такие старые вина?
— Мы меняем пробки каждые четверть века.
Максу очень понравились подвалы и туннели Массандры. Все здесь было покрыто плесенью веков и смрадом таинственности. Такой монументальности он не видел нигде. Вот как раз здесь и должны находиться подвалы дьявола.
— Скажите, а у вас нет каких-нибудь преданий, связанных с дьяволом, ну там, знаете, погреба дьявола, подвалы дьявола.
— Не могу сразу вам сказать, прямо сейчас ничего не приходит на ум.
— Да, извините, это у меня навязчивая идея, так, знаете, идея фикс.
— Вы знаете, у нас есть дьявольская скала.
— Скала?
— Да, — и гид рассказала ему, что неподалеку от главного корпуса завода находится гора Кара-Даг, которая появилась после извержения вулкана. Огромные массы лавы образовали просто чудовищный ландшафт и обогатили почву южного побережья Крыма вулканическим пеплом.
— Во время извержений мог меняться состав почв, в них повышалась концентрация минеральных веществ, которые обогащали почву.