— Звони отцу.
Макс снова набирал номер отца, потом, отчаявшись, номер Роббера.
— Ничего.
— Макс дай я сяду за руль, ты не контролируешь машину.
— Нет, не надо.
— Макс, волноваться еще рано, ведь нет никаких…
— Я не могу потерять отца сейчас, только когда нашел его.
— Но с чего ты решил?
— У меня плохие предчувствия.
В столице стоял полный хаос. Узнать хоть что-нибудь об отце не удалось. Офис, в котором он работал, был пуст. Сантьяго жил в состоянии страха, люди боялись заходить в дома и предпочитали спать на улице. Джипы ООН везде развозили макароны и воду.
— Интересно, что там с виноградниками? — зачем-то сам у себя спрашивал Макс.
— Кого сейчас волнуют наши виноградники, Макси?
— Давай искать связь.
Макс нашел связь в одном из уцелевших кафе. Новости были неутешительными. В эпицентре землетрясения оказались два миллиона людей, число погибших около 800, но это только погибших, а пропавших без вести три или четыре тысячи. Около полумиллиона зданий повреждено. Сильно пострадали порты Икика и Вальпараисо, пострадал провинциальный город Курико.
Макс подскочил от неожиданности.
— Что такое?
— Курико сильно разрушен, а вдруг он там?
— А Роббер?
— Он должен быть в столице.
— Ну и как мы его будем искать?
— Не знаю, поехали к нему домой.
Ласаль и Макс через час добрались до дома Роббера. Дом был частично разрушен. Макс несколько часов разгребал обломки.
— Его там нет, это точно.
— И что нам делать?
— Не знаю.
Прошли сутки, Макс не вылезал из Интернета, который работал с перебоями. Других каналов связи не было. Макса больше всего волновало, что мать ничего о нем не знает. Сотовая связь не работала, а Интернет ничем не мог ему помочь.
— Да, вот это мы влипли.
— У нас это часто бывает.
— Часто?
— Да, последний раз ровно 50 лет назад в 60-ом году, мне дед рассказывал.
— Он выжил?
— Да, он и его сестра, больше никого.
— Где мы будем ночевать?
— Не знаю, поехали к Робберу.
— Давай.
Макс и Ласаль вернулись в дом Роббера. Страх перед новыми толчками не остановил их. Сил больше не было, ни физических, ни духовных.
— Давай спать на первом этаже.
— Хорошо.
Ночью послышались какие-то крики и звук бьющегося стекла. Человеческие голоса приближались к дому, но потом резко стихли. Макс увидел в окне проблески синих огней.
— Что это?
— Полиция, спи.
Утром они проснулись от новых толчков. Толчки были слабее первых, но все же было очевидно, что землетрясение продолжается.
— Пойдем за свежей порцией новостей.
На удивление всего квартала в маленьком «Макдональдсе» полностью восстановили связь, и десятки людей сидели с ноутбуками, пытаясь выудить новости о землетрясении.
— Смотри.
— Что?
— «Гугл» запустил новый сетевой инструмент, ориентированный на помощь людям, пострадавшим во время землетрясения в Чили.
— Дальше читай.
— Новая система «Гугл Персон Фикшн» позволяет искать данные об их родных и близких по имени или ранее оставленной информации. Система работает на английском и испанском языках. На сегодняшний день в системе более 44 тысяч сообщений. За их достоверность Гугл ответственности не несет.
— Ясно.
— Да, смотри дальше: на «Гуглс Мэп» запущены карта сейсмической активности и карта разрушений.
— Что еще?
— Смотри, НАСА пишет, что из-за землетрясения в Чили ось Земли сдвинулась на восемь сантиметров, однако это обычное явление при землетрясениях. Вот еще о помощи заявили Япония, Австралия и Россия.
— Макс, мы не можем больше сидеть здесь, надо искать твоих и что-то делать.
— Хорошо, завтра будем выбираться из города.
Макс с Ласаль снова заночевали в доме Роббера.
Ночью Макс услышал страшный грохот, и тут же что-то тяжелое с неимоверной силой ударило его в грудь, и он потерял сознание.
— Макс, Макс.
Макс очнулся и увидел перед собой лицо Роббера.
— Макси, ты слышишь меня?
— Да.
— Вот и хорошо, твоя девушка в порядке, все хорошо.
— Ты нашел нас?
— Не я, русские спасатели вытащили вас.
— А ты где был, мы думали, ты погиб.
— Нет, я спал на улице два дня.
— А где отец?
— Не знаю, — хмуро ответил Роббер, — он был в Курико.
— Что там?
— Полная катастрофа, сведений о нем нет.
— Роббер, а что с виноградниками?
— Пока сведения очень скудные, многие пострадали — это точно, но не это главное.