— А что?
— Через пару недель начинается сбор урожая, вот это серьезнее. Кто его будет собирать и где делать вино — это вопрос.
Макс попытался подняться, но у него ничего не получилось.
— Лежи, Макс, тебе нужны силы. Сейчас придут врачи, и мы тебя отвезем в госпиталь.
— Откуда у нас взялись русские?
— Они прислали два самолета с врачами.
— Где Ласаль?
— Она в порядке.
— А что мной?
— Нога кровоточит сильно, врачи сказали, нужна операция.
— Операция?
— Да, ничего страшного, не переживай.
— А кто ее будет делать?
— Русские, у них тут полевой госпиталь.
— Роббер, а что с отцом?
Больше Макс ничего не помнил. Его перевезли в операционную.
— Ну что будем делать? — спросила Ласаль.
— Я еду домой. Как Макс придет в себя, позвони мне, — сказал Роббер.
— Как домой?
— Мы ничего с тобой сделать не можем, а лоза не ждет, нужно собирать урожай.
— Как ты можешь сейчас думать об этом?
— Я винодел, Ласаль, мой брат меня бы понял.
— А я не понимаю?
— Лоза, как ребенок, она не может ждать, не соберем урожай сейчас, она перестанет рожать виноград.
— Да разве это сейчас важно?
— Да, важно, это будет урожай столетия, поверь мне, Чили потрясет весь мир своим 2010 годом.
— Почему? Только потому, что все запомнят, что это год землетрясения?
— Именно, из-за землетрясения, это то, о чем мечтал Грегуар.
— Мечтал?
— Да, Макс объяснит тебе, он поймет, о чем я говорю. Оставайся с ним и звони мне каждый день.
Макс очнулся через три дня. Рядом сидела Ласаль и держала его за руку.
— Какой ты красивый.
— Что ты говоришь?
— Ты такой благородный, с сединой, царапинами, исхудалый.
— Ты цела?
— Да.
— А что со мной?
— Теперь все в порядке.
Макс от страха попытался встать и не смог.
— Мои ноги, они целы?
— Да.
— А почему я не могу встать?
— Ты потерял много крови.
— Ласаль, что с отцом, что-нибудь узнали?
— Да.
— Что? — чуть не выпрыгнул из постели Макс.
— Без вести пропавший.
— Что это значит?
— Его не нашли, Макси.
— А где Роббер?
Ласаль вся наполнилась возмущением и выпалила:
— Твой дядя, этот человек…
— Что с ним?
— Он бросил меня здесь одну и сказал, что поедет к себе собирать урожай.
— Ах, да, здесь же все наоборот: уже осень, пора урожая.
— Да какой к черту урожай, ты без сознания, твой отец без вести пропавший, а он поехал собирать виноград!
— Ласаль, лоза не может ждать, ты же это знаешь.
— Он мне то же самое сказал, — захлебываясь от слез, бормотала Ласаль, — но не сейчас, не сейчас.
— Сейчас.
— Он сказал, ты поймешь его.
— Да, все правильно.
— Он говорил, что это лучший урожай века, что люди запомнят 2010 год, потому что…
Макс подпрыгнул с постели.
— Да, да Роббер прав, вот оно, вот то, что я искал, то о чем мне говорил отец — урожай века. Мы пытались создать супервино, а природа сама нам его подарила.
— Макс, что ты говоришь, это землетрясение, все разрушено, вокруг хаос.
— Да, но лоза получила за этот год больше, чем за все предыдущие десять лет, она же все впитывает из глубин Земли. Вот оно, супервино, и Роббер понял это.
— А твой отец?
— Отец был бы счастлив, только нужно собрать как можно позже, чтобы лоза все вынула из земли. Ласаль, это будет вино, которого мир еще не пробовал.
Прошло две недели, Макс встал на ноги. Робберу звонили каждый день. Тот круглые сутки проводил на винограднике.
— Макси, у нас почти нет разрушений, а если бы ты видел грозди.
— Ты пробовал?
— Да, это чудо, это не карменер, а божественный эликсир.
— Хорошо, мы будем тебя ждать в Сантьяго.
Город восстановили достаточно быстро. Электричество, газ, свет, вода, госпитали, развернутые странами, приславшими спасателей.
— Как город?
— Все уже хорошо, и главное, белоснежная статуя девы Марии все так же хранит этот город.
— Да, да конечно.
— Что ты сказал?
— Нет, ничего.
— Ты меня не понял, Макси.
— Не понял?
— Ты не знаешь, что наш город охраняет дева Мария?
— Ласаль, я прошу тебя, ты же знаешь, как я отношусь ко всем этим религиозным верованиям.
— А, так ты не знаешь?
— А что я должен такое знать?
— Ты знаешь про статую Христа в Рио-де Жанейро?
— Конечно.
— Конечно, более чем утвердительно, ну кто не знает про это.
— А что не так, Ласаль?
— А то, что Сантьяго тоже есть кому охранять. Статуя Девы Марии, она хранит Сантьяго с вершины горы, и у нее так же распростерты руки, как и у Христа в Рио.