— Что ты имеешь ввиду «все хорошо»? — завизжала Мона. — Такого не может быть. Тебя взяли в заложницы. Ты застрелила того парня, чтобы спастись. Вся эта история уже на ТВ. Как все может быть хорошо?
Я не могу вынести это сейчас. Сразу за этой мыслью пришла другая: Я должна это вынести.
— Нет, правда, — заверила Кейт, несмотря на то, что сердце заныло при мысли о лжи, передающейся сейчас по всему городу. — И Бен по-настоящему заболел. Мне просто нужно немного времени восстановиться, сегодня я не приду. Скажи всем, что я буду завтра.
— Но…
Кейт не дала Моне времени возразить. Повесив трубку, она вошла в гостиную. Шторы были открыты и через широкое окно Кейт видела водопад воды.
«Здесь я смотрю на обратную сторону воды», — подумала Кейт и признала, что это было грустной попыткой поднять себе настроение. Она потянулась закрыть тяжелые шторы из искусственного шелка. Еще один предмет с eBay[27], которым она очень гордилась, они стоили целое состояние. Большой коричневый диванный плед, золотые плюшевые кресла-качалки (магазин конфиската), кофейное дерево и столик (дворовая распродажа), плетеный коврик цвета земли и телевизор около камина составляли всю мебель. Стены здесь были белыми, как и во всем доме, за исключением комнаты Бена. По его просьбе она покрасила их в темно-голубой. Для красоты она повесила несколько черно-белых эскизов города, которые купила на ярмарке в начале лета. В результате получилось очень привлекательно и неженственно, чего она, воспитывая сына, старалась избежать.
Наряду с отдельной столовой, которую она превратила в офис, чтобы можно было работать дома, была крошечная ванная, зажатая под лестницей, между прихожей и кухней, которые составляли весь первый этаж дома.
С задернутыми шторами комната казалась темной. Кейт включила одну из настольных ламп, стоящих по обе стороны от дивана, и посмотрела на телевизор. Секунду она постояла в нерешительности, затем покачала головой. Сейчас она ничего не хочет знать.
Вместо этого она пошла наверх, принять душ. Когда она вышла получасом позже, немного теплее и намного суше, но все так же плохо себя чувствуя, следующей на повестке дня была готовка обеда Бену, который счастливо читал в своей комнате. На лестнице вниз она резко остановилась. Она вышла из душа как раз вовремя, чтобы увидеть в маленькое окошко полицейский крузер, подъехавший к ее дому.
За которым следовала машина телевизионщиков.
Все сжалось внутри.
Глава 10
Федеральный следственный изолятор находился всего в двух шагах от офиса Кейт. Она подождала до обеда, пока в офисе утихнет шумиха по поводу их с Брайаном выживания и ее предполагаемого героизма за убийство своего похитителя, и все разойдутся по своим рабочим местам, и только после этого пошла к высокому каменному зданию, расположенному в заполненном туристами центре города.
Спокойно. Тебе только кажется, что все на тебя смотрят.
Или нет. Вчера репортажи о массовом убийстве в здании суда были показаны на CNN, MSNBC, Fox News, CourtTv[28] и по всем местным каналам, а также появилась в программах вроде шоу Нэнси Грейс[29] и Ханити и Колмс[30]. Сегодня утром «Today», «Good Morning America» и «The Early Show»[31] держали всю страну в курсе событий. История заняла первые страницы всех местных газет, в том числе и «Philadelphia Inquirer Tribune». Проходя мимо ларька с газетами, Кейт была потрясена, увидев на первой странице USA Today картину зала суда 207 после резни.
Она не сомневалась, что ее фотография тоже будет фигурировать где-то поблизости. К счастью, на фото с зачетки юридического факультета, которое разместили в большинстве газет, она улыбалась, а длинные волосы лежали на плечах. Сейчас же она закалывала волосы назад и определенно не улыбалась.
Ей казалось, она вообще больше никогда не сможет улыбаться.
Одна только мысль о Марио вызывала мурашки. Она выкинула его и всю оставшуюся прежнюю шайку из головы много лет назад и не ожидала увидеть кого-либо из них. Не желала видеть. Но, как пресловутый фальшивый пенс, Марио снова объявился в ее жизни, и если она не встретится с ним сегодня, как он ей сказал перед тем как исчезнуть в вентиляционной шахте, он исполнит свою угрозу и расскажет об их общем прошлом.
От этой мысли она задрожала.
Сегодня на улице красивый солнечный осенний день, с голубым небом, усеянным мягкими белыми облаками, которые проплывали гораздо выше крыш небоскребов. О вчерашнем дожде напоминали только несколько одиноких луж и влажная трава. Она быстро шла к зданию суда. В черных балетках, потому что отказалась от каблуков. Крепко запахнув темно-серый блейзер в тонкую полоску, который надела с черными брюками и белой футболкой, потому что промерзла до костей, хотя это больше результат эмоционального потрясения, чем погоды. На улице висел тяжелый запах выхлопных газов, расплавленного асфальта и хот-догов. Но все равно Кейт глубоко дышала, пытаясь успокоить всклокоченные нервы.
Хотя это бесполезная трата плохого воздуха.
Я ощущаю себя преступницей.
Резкий стук отбойного молотка вкупе со свистом проезжающих машин и гулом голосов людей вокруг нее на узком тротуаре создавали оглушительный шум. Но это все заглушалось ее быстрым пульсом, отдающимся в ушах.
Угадай что? Ты преступница.
Кейт стало плохо. Посмотрев на свое отражение в витрине Ye Olde Candy Shoppe[32], располагающегося в одном из десятков кирпичных домов колониальной эпохи, теснившихся на Юнипер, она увидела, что лицо слишком бледное, под глазами темные круги и уголки губ опущены вниз. Она выглядела как человек, только что получивший целую кучу по-настоящему плохих новостей.
Удивительно, и почему?
Повернув на Арч Стрит, она взглянула на каменный прямоугольник здания суда. Узкие щели в камнях, играющие роль окон, были единственным внешним показателем, что здесь содержатся самые опасные преступники города. Когда комплекс строился, велось много дискуссий на тему размещения тюрьмы в самом сердце туристического города братской любви[33]. Чего туристы не понимали, так это того, что Филли[34] — один из самых опасный районов страны. Шериф, признавая свое поражение перед растущим уровнем преступности, недавно призвал к формированию комитета бдительности силами десяти тысяч мирных жителей для патрулирования улиц, в надежде остановить нарастающую волну убийств, изнасилований, вооруженный ограблений, нападений при отягчающих обстоятельствах и других преступлений.
Удачи.
Когда она проходила под американским флагом, он дернулся от порыва ветра, гуляющего между зданиями. И только когда Кейт подняла взгляд на Звезды и Полоски, и на голубой флаг Содружества, она поняла, что оба спущены на половину мачты.
В горле застрял комок. Сердце грустно замерло. За судью Морана, конечно, за четырех судебных помощников и двух мирных жителей, для которых вчерашний день стал последним. Погибших заключенных не внесли в траурный список, но сейчас, смотря на опущенные флаги, она почувствовала грусть и за них.
Если бы события развивались по-другому, она сейчас тоже могла бы быть мертва. «Ты должна быть благодарна уже за то, что ты жива», — строго напомнила себе Кейт. Даже если я в ловушке, как крыса в мышеловке.
— Я видела вас по телевизору этим утром, — воскликнула чернокожая женщина-охранник, когда Кейт входила в здание. Кейт протянула свою идентификационную карту, прошла через металлодетекторы, наблюдая за постоянным потоком людей вокруг нее, входящих и выходящих из здания. — Дорогая, после того через что ты прошла, ты должна быть дома, в кровати, с головой под одеялом. Что ты делаешь на работе?
Кейт сделав усилие над собой, улыбнулась и пожала плечами.
— Нужно шевелиться.
Женщина сочувственно покачала головой и протянула Кейт идентификационную карту:
— Не в том правда. Все в порядке, вы можете идти.