– Итак, мистер Хоукинс… – демонстративно не глядя на Агнес, проговорил Мак.
– Зик, – подсказал охотник.
Агнес как ни в чем не бывало расплылась в улыбке.
– Зик, мне так хотелось бы послушать, что нового на свете! Почему бы тебе не поужинать вместе с нами? Зик осклабился.
– Это самое заманчивое приглашение из тех, что мне выпали за последние несколько месяцев! Я так соскучился по еде, приготовленной женскими руками. Собственно говоря, до вашего прихода я уже собирался попросить Мака оказать мне гостеприимство.
Мак поднял голову.
– Я пока еще не открыл буфета для проезжих охотников.
– Да я не то имел в виду. Меня замучил ревматизм. От этих весенних дождей мне становится все хуже и хуже, да еще ночую на голой земле. Где ж тут может полегчать?
Мак захлопнул бухгалтерскую книгу.
– В любое время добро пожаловать сюда. Спите себе на полу!
– Мне не хотелось бы тебя стеснять. Въезжая в поселок, я приметил пустую хибару и подумал, может, я мог бы в ней остановиться?
– Нет! – почти выкрикнул Мак. Зик в полном недоумении переглянулся с Агнес, и та устремила яростный взгляд на Мака.
– Боюсь, что мы стремимся сохранить эту хибару как всеобщую память о пренебрежении к нам некоторых особ.
Мак ответил ей не менее свирепым взглядом.
– Ты нашла, что хотела, Агнес? У меня ведь есть и другие дела, я не могу болтаться здесь весь день. Зик встал между ними.
– Послушайте, я не хотел никого обижать. Я знаю, здесь были буквально все влюблены в ту маленькую леди, которая когда-то жила в той хижине, однако раз уж она не собирается сюда возвращаться, я подумал…
Агнес резко повернулась к нему.
– Ас чего ты взял, что она не собирается возвращаться?
– Как это с чего? Просто я видел ее. Зик заметил, что его слова подействовали на Агнес и Девона как удар молнии. Первой пришла в себя Агнес.
– Где ты ее видел? – тихо спросила она.
Зик старался не смотреть в сторону Мака, который не спускал с него напряженного взгляда.
– Да она уже год как живет в Спринг-Лик. Приехала туда в фургоне-с несколькими миссионерами прошлой весной. Приблизительно в это время, как мне кажется. И работает в Спринг-Лик школьной учительницей. – Зик ухмыльнулся. – Она хоть и маленькая, однако держит ребят в ежовых рукавицах. Много раз я видел, как она играет с ними на улице, но стоит ей приказать, они послушно возвращаются в класс. И что самое смешное, половина из них выше нее ростом!
– Наверняка это Линнет! – рассмеялась Агнес. – Она умеет поставить себя как надо! Но почему она оказалась в Спринг-Лик? Она ведь собиралась в Бостон дли куда-то рядом с ним.
– Послушайте, вы, оба, не найти ли вам другое место для приятных воспоминаний? Вы мне мешаете! Агнес даже не повернула головы на его выпад.
– Ой, Зик, боюсь, я просто не могу ждать до ужина. Меня просто распирает любопытство. Почему бы нам не пойти ко мне прямо сейчас?
Зик был рад поскорее убраться из лавки, хоть и понимал, что Маку сейчас несладко.
– С удовольствием, мэм.
Когда они ушли. Мак долго тупо смотрел на закрытую дверь. Итак, Линнет в каком-то там Спринг-Лик. Схватив с полки наполовину опорожненную бутылку виски. Мак побрел к старому дубу у родника. Он приставил бутылку ко рту, однако даже не почувствовал крепости дешевого спиртного, настолько привычными стали для него подобные возлияния.
«Эта девочка не дает мне покоя», – подумал он. Да, она не давала ему покоя ни днем ни ночью. Уж сколько раз он наведывался в хижину, чтобы снова вспомнить те денечки, когда они были здесь вместе. Сказать, что он скучал о ней, значит ничего не сказать. В душе была постоянная боль, словно там была рана, которая постоянно болела и становилась все глубже…
Мак допил виски и обнаружил, что этого недостаточно, чтобы заглушить мысли о Линнет. Ну что в ней такого необычного?
Ведь любил же он Эми Трулок, но сумел пережить, когда та бросила его. Так почему же он до сих пор постоянно думает о Линнет? Остается единственный способ избавиться от этого наваждения – отправиться в Спринг-Лик и повидать ее. Возможно, она уже вышла замуж и у нее двое чумазых, нескладных малышей, а сама она превратилась в вечно усталую толстуху, похожую на всех остальных домохозяек. Если бы он увидел ее вот такой, то можно было бы громко над собой посмеяться. Он бы вмиг успокоился и больше никогда не помышлял бы о новой встрече.
Девон улыбнулся – впервые за долгое время. Да, было бы неплохо выбросить из головы и эти ее вежливые словечки, сказанные благовоспитанным тоном, и не видеть бы перед собой эти необычные глаза, цвет которых постоянно менялся: то они были серыми, то зелеными, то голубыми, а когда Линнет сердилась, вспыхивали красными огоньками. Он попытался выжать из пустой бутылки еще хотя бы несколько капель, но безуспешно. Размахнувшись, он в гневе с силой отшвырнул ее, глядя, как она вдребезги разбилась о стоящее поодаль дерево.
Линнет сидела, склонившись над шитьем, ее игла мелькала вверх и вниз. Сидящие рядом женщины с наслаждением перемывали косточки ее подруге Нетти Уотерс. Линнет боялась даже слово сказать в ее защиту, ибо знала, что вся злоба этих сплетниц тогда обрушится на нее.
Вот уже почти год, как она живет в Спринг-Лик и не чает, когда, наконец, ей удастся выбраться отсюда. Обуреваемая обидой и гневом, она сбежала из Шиповника, не думая в ту минуту о том, что у нее нет ни денег, ни помощников. В течение нескольких месяцев она соглашалась на любую работу, какую только удавалось найти, – обычно ей предлагали должность служанки при какой-нибудь не желающей утруждать себя домашними хлопотами женщине. Когда же она все-таки добралась до Бостона, живот ее был уже так велик, что даже на эту работу ее почти никто не брал.