– Пошли, – сказал он так тихо, что она едва услышала. Линнет с огорчением посмотрела на ветку, сплошь увешанную спелыми ягодами.
Сквозь лесные сумерки она смотрела на покрытую шрамами спину Девона, и вдруг ей показалось, что земля под ногами куда-то уплыла, она почувствовала тяжесть и тут же – необыкновенную легкость. Колени подкосились, и Линнет рухнула на землю.
– Линнет! – Девон приподнял ее голову. – Линнет, – снова позвал он, и она открыла удивленные глаза.
Линнет попыталась было сесть, но Девон крепко держал ее.
– Я упала?
– Да, – сказал он, слегка хмурясь. – Боюсь, что совсем тебя загнал. Видишь скалы вон там? Она чуть приподнялась и кивнула.
– Сможешь туда добраться?
– Конечно. – Она вновь попыталась сесть, но Девон удержал ее, и глаза его засверкали гневом.
– Линнет! Мне надоели твои «конечно»! – Он передразнил ее решительную манеру говорить. – И я хорош, совсем забыл, что ты приехала с Востока и не привыкла к такой жизни. Ну а ты сама что? Могла бы оказать мне, что выдохлась. Отныне прекрати эти свои попытки справиться со всем на свете своими силенками. А теперь постарайся доползти до тех скал. Я попробую соорудить что-то вроде крыши над нашими головами.
– А как же ты. Девон? Как раз ты у нас больной! – Она дотронулась до его руки, покрытой струпьями. – И ел ты не больше меня.
– Когда мы выберемся из этой передряги, я познакомлю тебя с моим прадедушкой. Он настолько боялся, как бы моя белая кровь не сделала из меня неженку, что чуть совсем не погубил меня, заставив совершить полный обряд посвящения в мужчины. Пожар и Бешеный Медведь – ничто по сравнению с тем, что придумывал старик!
– Не может быть! У тебя до этого не было ни единого шрама. Он улыбнулся ей.
– Приятно узнать, что ты так внимательно меня разглядывала.
Линнет отвела взгляд.
– Наверное, мне пора направляться к скалам.
– Скажи, английские девушки все такие же, как ты?
– Совсем нет. Боюсь, что я скомпрометировала всю английскую нацию. Если бы мой отец узнал обо всем, что я вытворяла с тех пор, как встретилась с тобой, уверена, он попросту отказался бы от меня. – Она оперлась спиной на один из валунов и стала смотреть, как Девон рвет веточки с деревьев для будущей крыши.
– Линна, – тихо позвал он, – расскажи мне о вашей семье. Почему вы уехали из Англии от всех своих богатств?
Она негромко поведала ему о своем роскошном детстве, когда у нее было все, чего бы она ни пожелала. Однако как только рудники отца истощились, он уехал, даже не оглянувшись назад, целиком увлеченный тем, что ждало его впереди – в новой жизни и на новой земле.
– У вас было много слуг. Наверное, это и сделало тебя такой властной?
Линнет проигнорировала его комментарий.
– Если ты останешься со мной, у тебя не будет ни большого дома, ни слуг, готовых исполнять любую твою прихоть, – сказал он почти угрожающим тоном. – Моя мать…
– Не все богатые люди шиты по одной мерке, то же можно сказать относительно индейцев и, смею надеяться, относительно всяких тщеславных торговцев! Если бы я стремилась к богатству, то могла бы выйти замуж за кого-нибудь из моих английских поклонников. Наверное, и у твоей матери были еще какие-то причины для отъезда, а не только тоска по шелковым нарядам. Вероятно, боялась за будущее сыновей, которые, когда подрастут, могут угодить в плен к индейцам; волновалась за мужа, которому постоянно угрожает опасность погибнуть в медвежьих лапах; переживала за друзей, разоренных пожаром. – Линнет отвернулась, стараясь сдержать свой гнев.
– Возможно, – прошептал Девон, в то время как его руки были заняты строительством крова.
Прошло довольно долгое время, прежде чем Линнет заговорила снова:
– Ты, кажется, говорил, что нас кто-то преследовал?
– Не преследовал, а все еще преследует, как я полагаю. Он шел за нами по пятам, как только мы вышли из реки. Если бы это был человек Бешеного Медведя, он давно бы объявился, а раз он только идет за нами, то скорее всего просто какой-то любопытный.
– Как ты его слышишь? Я прислушивалась – и ничего не услышала.
Он посмотрел на нее так, словно у нее внезапно выросли три головы.
– Боже мой! Да он шумит громче буйвола! Это, должно быть, большой человек, тяжелый. Идет на негнущихся ногах, вероятно, белый.
Линнет зачарованно взглянула на него, а затем прилежно стала всматриваться в лес.
– А где он теперь? – тихо спросила она.
– Он недавно чуть отошел, сразу после того как ты упала, – может, отправился раздобыть съестного или ему надоело подсматривать. В любом случае я не хотел бы оставлять тебя здесь одну.
– Меня? Но ведь у меня нечего украсть. Он насмешливо взглянул на нее, и Линнет почувствовала, как загорелись ее щеки.
– Думаю, это моя вина, – заметил он, осторожно опуская на вершины скал три ветки. – Все эти три года мне следовало бы держать тебя при себе, чтобы ты хорошенько уяснила, что именно можно у тебя украсть.
Она подняла на него глаза и улыбнулась, вдруг почувствовав себя страшно счастливой.
– Никуда не отходи, а я пойду добывать еду. Я буду неподалеку, так что стоит тебе только шевельнуть ногой, я тут же услышу, и если кто-то вдруг явится, – тоже. Все поняла?
– Все.
Он юркнул в лес. Его темная кожа и штаны как бы растворились в глубокой густой зелени. Линнет даже не заметила, как закрылись ее глаза, однако она очень хорошо заметила, как она их открыла, потому что Девон ее поцеловал.