Когда дверь наконец открылась, он быстро встал. По его лицу было видно, что он не рад видеть человека перед собой.
— Как работа? — Лука улыбнулcя ему, когда проходил мимо. Пошел ты.
— Великолепно. Спасибо, — процедил он слова.
Винсент прошел через дверь офиса и был встречен Данте и его отцом, и двумя мужчинами, которых он больше всего ненавидел в данный момент.
— Чего ты хочешь, сынок? — спросил Винни.
— Мне надо поговорить с тобой. — Он ясно дал понять, что это обсуждение кровной семьи.
Данте встал.
— Ты можешь поговорить здесь. У меня есть кое-какие дела, о которых мне нужно позаботиться. Меня не будет час, так что держись столько, сколько тебе нужно.
— Спасибо, — сказал Винсент, прежде чем Данте вышел за дверь. Он продолжал стоять и смотреть на отца.
Через мгновение его отец поднял бровь.
— Ты собираешься просто стоять там, черт возьми? — Какого черта Лейк там работает?
— Как ты узнал? — Винни посмотрел на него с любопытством. — Лука поставил нас на охрану. — Винсент потер глаза на грани головной боли.
— Он сделал вас охранниками?
— Да. Так почему же она там внизу? — У него не было времени на ерунду.
— Потому что Лейк была достаточно глупа, чтобы войти в эту дверь. — Винни указал на ту, через которую тот только что прошел. — Черт возьми, — пробормотал он про себя.
— Я только что приехал сюда, потому что Данте хотел убедиться, что любое его решение будет справедливым. Итак, Данте, Пол и я говорили здесь о Лейк. Она буквально подошла к Джо и попросила встречи с Боссом. Эта девушка не очень сообразительна.
ИисусХристос. Лука предупреждал его о ее устах. Винсенту придется научить Лейк кое-чему.
— Что случилось потом?
— Она сказала Данте, что будет работать на него, чтобы выплатить долг ее отца, поэтому я предложил ей работать там.
— Скажи мне, какого хрена ты думал, что это нормально! Она лучшая подруга моей сестры. Ты бы сделал то же самое с Адалин и даже не сказал бы мне об этом?
Он ненавидел, каким спокойным всегда был его отец, ни разу не проявлявший эмоций и не заботившийся ни о чем конкретном. Его работа заключалась в том, чтобы быть голосом разума, не принимая ничьей стороны и не проявляя пристрастия ни к чему и ни к кому. На
этот раз его беспристрастное суждение зашло слишком далеко. Он должен был немного позаботиться о Лейк.
Тон Винни изменился.
— Что ты хотел, чтобы я сделал, сынок? Отдал свою жизнь в руки Данте? Пол много лет занимал у него деньги. Ты знаешь, что семья любит Пола, как будто он свой, но он должен ему пятьдесят
штук. Затем, когда он начал играть в покер и выигрывать достаточно, чтобы отплатить Данте, он решает пойти ва-банк. Данте имел право делать с Полом все, что ему заблагорассудится — это были его чертовы деньги. То, что она пришла сюда, ухудшило и без того плохую ситуацию, поэтому ее нужно было поместить туда, где она собиралась принести ему наибольшую пользу.
— Я могу вытащить любую девушку с улицы, чтобы она отвечала на звонки или стирала пятна мочи с гостиничных простыней. Не говоря уже о том, что эти работы требуют минимальной заработной платы, и ей потребуется слишком много времени, чтобы собрать свои
деньги. Единственным шансом на жизнь у девушки была эта
работа. Она молода и красива, что сделает его клиентов счастливыми, а его карманы полными. Лейк чертовски повезло, что работа была доступна, и я был здесь, чтобы даже предложить ей попробовать. Винсент провел рукой по волосам и, наконец, ему пришлось сесть. — Хорошо, значит, она должна ему пятьдесят.
— Нет, она должна ему тридцать.
Он быстро повернул голову, чтобы посмотреть на него. — Какого…?
Винни покачал головой.
— Она, блядь, бросила двадцать тысяч перед Данте, как будто это было пустяком, и сказала, что это весь ее фонд колледжа.
— Блядь! — Он быстро встал, подойдя к двери. — Мне надо идти. — Ты хочешь ее, не так ли, сынок?
Винсент сжал дверную ручку, не зная, как ответить на вопрос отца. По роду своей деятельности они начали думать, что лучше и
безопаснее не иметь кого-то, о ком ты мог заботиться бы больше, чем о семье.
Винни предупредил сына.
— Она — хорошая беда, а хорошая опаснее плохой. Открыв дверь, он начал проходить, прежде чем сказать:
— Спасибо за совет. Я буду иметь это в виду. Винсент закрыл за собой дверь и направился прямо к
лифту. Оказавшись там, он ввел код, чтобы добраться до подземного казино. Когда двери закрылись, он глубоко вздохнул.
Оначертовскибоится семьи достаточно, чтобы уйти, но недостаточно, чтобы помешать ей попытаться спасти жизнь мертвеца. Он не думал, что Лейк ценит свою жизнь, и собирался сделать все, чтобы это изменилось.
Его отец был прав: глупо было думать, что она может спасти своего отца. Неважно, знала она это или нет: риск был слишком высок, чтобы даже пытаться.
Данте был человеком, с которым не следовало связываться. Его моральный кодекс умер задолго до того, как умерла его жена. Если бы его отца не было там, Лейк была бы на глубине шести футов в гробу, а не в казино.
Она,блядь,бросиладвадцатьштукпередДанте,какбудтоэтобылопустяком,исказала,чтоэтовесьеефондколледжа». Узнать, что Лейк больше не собирается уезжать, было горько. Было эгоистично и неправильно со стороны его части радоваться тому, что она не уходит, но другая его часть ненавидела тот факт, что она приняла такое решение. Отдать Данте эти деньги было все равно, что бросить свою жизнь, и он сомневался, что она хотя бы дважды подумала об
этом. Мало того, она была должна опасному человеку тридцать тысяч долларов. В ту минуту, когда она согласилась, она стала собственностью Босса Карузо.
Винсент вышел из лифта и направился по коридору. Постучав в дверь, через мгновение его впустили. Его глаза обшаривали комнату, пока не остановились на паре грустных карих глаз. Лейк улыбалась, но он мог видеть, что она на самом деле чувствует.
Никто,чертвозьми,невладеетею,кромеменя. Подойдя к стене, он встал между Неро и Амо. — Кто-нибудь трогал ее?