Вытирая влагу с губ, она не могла не почувствовать себя немного обиженной.
О ч е в и д н о , ч т о я у ж а с н о ц е л у ю с ь .
Она быстро вышла из своего оцепенения от того факта, что ему не нравилось целовать ее, осознав, что они были на верхнем этаже. Она понятия не имела, почему он повел ее в офис Данте. Ее замешательство только усилилось, когда он потащил ее по правому коридору вместо того, чтобы идти прямо в офис. В тот момент она понятия не имела, куда они направляются.
Нервы начали сдавать, когда он подошел к предпоследней двери в левой части коридора. Она смотрела, как он полез в карман и вытащил карточку-ключ от отеля.
Она прикусила губу.
— Эм, почему мы пришли сюда?
Винсент вставил карточку в щель, пока индикатор не замигал зеленым. Затем он открыл дверь и втащил ее в тускло освещенную комнату.
Она подпрыгнула, когда дверь за ней захлопнулась. — Винсент, г…где мы? — прошептала она.
Оглядевшись, она едва могла что-либо разглядеть, но ее внимание привлекла огромная стеклянная стена, с которой открывался вид на ночной город. Это было захватывающе.
Когда зажегся свет, она заморгала, привыкая к яркости, и ее рот приоткрылся, когда она увидела огромное пространство. Проходя дальше по этому месту, она знала, что это, должно быть, пентхаус из всех пентхаусов.
Это было очень темное пространство. Стены были черными, как и почти все остальное. Были только намеки на темно-серый и серебристый цвета, которые исходили от различных зеркальных
предметов. Он был теплым, но в то же время прохладным, привлекательным, но структурированным, современным, но в то же время викторианским, и при этом темным без света. Она никогда бы не подумала, что ей понравится что-то настолько темное и свободное от всего яркого, но она нашла это совершенно привлекательным.
Ее рука пробежала по черной меховой подушке, которая лежала на огромном кожаном диване.
— Это твой дом, не так ли? — Да.
Лейк оглянулась на него.
— Как давно ты тут живешь? Он пожал плечами.
— Несколько месяцев или около того. Я арендовал его незадолго до окончания школы.
Прямо перед тем, как мы снова увидели друг друга.
Она не знала, что произошло в те месяцы после того, как они впервые поцеловались, но что бы это ни было, она не думала, что легкость в нем проявлялась очень часто во время этого. Темная сторона Винсента в основном сказалась на дизайне его дома; однако она могла видеть несколько штрихов его хорошей стороны. Оглядевшись вокруг, кто-то мог бы подумать, что две стороны сражались друг с другом. Однако они этого не сделали; они похвалили друг друга и сделали это место единым целым.
Оглянувшись на него, она поняла, что он ждал ее одобрения, стоя в своей окровавленной белой рубашке.
— Это прекрасно, Винсент. Совсем как ты.
Может быть, она была сумасшедшей, думая так, но то, как он всегда обращался с ней, позволяло ей легко оправдывать свои чувства. Лейк подошла к нему, и чем ближе она подходила, тем более измученным он выглядел.
— Мне нужно в душ. — Он начал расстегивать свою окровавленную рубашку, уходя, когда она была примерно в футе от него.
Она тупо смотрела на него, пока он поднимался по стеклянной лестнице. Чувство обиды и замешательства вернулось, и она плотнее закуталась в его куртку, пытаясь обнять себя. Она не понимала, что
делает не так, и чувства, которые она получала от него, были такими смешанными, что только усиливали ее замешательство.
Он флиртовал с ней без остановки в течение целого месяца, а незадолго до этого фактически заставил ее исполнить приватный танец. Затем, спустя много месяцев, они поцеловались в лифте, но только для того, чтобы он упрекнул ее, отстранившись, когда она попыталась поцеловать его в ответ и притянуть ближе.
Ей пришлось признать, что она так сильно хотела его, и она знала, что он тоже хотел ее. Однако она не знала, как долго еще сможет терпеть, когда он отстраняется от нее.
Лейк начинала злиться на себя за то, как сильно ее тело хотело его после одной только мысли о том, как он расстегивает рубашку, испачканную пятнами крови.
Я т а к ая ж е с у м а с ш е д шая , к а к и о н .
ГЛАВА 41
П ро сти м е н я, о т е ц , и б о я с огр еши ла.
Лейк медленно поднялась по ступенькам, когда поняла, что больше идти некуда. Винсент был ее проводником домой, и после ночи, которую он провел, она знала, что побег от него не сделает его очень счастливым. Как бы ей ни хотелось сбежать, это только ухудшило бы ее положение. Определенно, было неразумно проверять Винсента после того, как он практически пытался убить человека. Кроме того, она провела с ним месяц, день и ночь, и научилась обращаться с ним. Хотя она действительно чувствовала себя немного не в своей тарелке, когда поняла, что их отношения, возможно, принимают новый оборот. У меня все под контролем. Ничего даже не произойдет.
Поднявшись на последнюю ступеньку, она увидела огромную спальню, остановившую ее на полпути. Большая кровать была в центре внимания, и она выглядела роскошно с черными шелковыми простынями, сияющими в свете городских огней.
Сделав последний шаг и поднявшись на второй этаж, она почувствовала себя так, словно оказалась на балконе. Сверху была видна остальная часть квартиры. Лейк особенно понравилось смотреть на кухню для гурманов. Месяц назад она, возможно, была бы
удивлена, но, узнав Винсента получше, она обнаружила, что он любит готовить и на удивление хорош в этом.
Декор на втором этаже соответствовал остальной части дома, даже если это была всего одна огромная спальня. Прогуливаясь, она слышала, как из-за двери льется вода в душе. Ей было интересно, какие волшебные вещи были в его ванной, кроме его великолепного тела. У нее было стойкое ощущение, что ванная была такой же потрясающей, как и все остальное в его доме.
Увидев еще одну дверь, она пошла вперед, открыла ее и увиделаогромный шкаф.
Господи Иисусе, сколько костюмов.
Там была идеальная линейка костюмов, разделенных по цветам. Она не думала, что когда-нибудь поймет, как он мог быть таким безупречным. Он не только сохранил свою внешность, но и его дом и даже его чертов шкаф были такими же безупречными.
Обернувшись и желая, чтобы ее вырвало от его абсолютного совершенства, она мельком увидела себя в зеркале. Она чувствовала себя одной большой, жирной ложью. Ее макияж скрывал недостатки лица, а ее большие, завитые волосы скрывали тот факт, что на самом деле они были тонкими и прямыми, как бумага. Черт возьми, даже ее сиськи были ложью в корсете, так как на самом деле они казались больше, чем были на самом деле.
Увидев очертания скомканных денег, которые она спрятала в своей груди, она вытащила их и засунула в карман куртки Винсента, который она все еще носила. Это заставляло ее чувствовать себя дешевкой, и она была уверена, что Идеальный Винсент мог любить ее только по той же причине, что и все мужчины внизу. По ее мнению, такой бог, как он, никак не мог хотеть такую белую девушку, как она.