— Не может быть!
— Может, — с грустью кивает Валентина. — Это был сущий кошмар. — Ее ноздри раздулись, и она начала качать головой так быстро, будто пыталась избавиться от непрошеных воспоминаний.
Вот это да!
Она только что буквально трансформировалась из уверенного главного редактора а-ля Элль Макферсон в обломки личности за каких-то жалких две минуты. Еще одно доказательство маминой мудрости: любовь тебя нагибает.
— Мне жаль, Валентина. Звучит правда хреново.
Обычно, когда женщина настолько подавлена из-за какого-то идиота, я советую взять себя в руки. Она сама согласилась пойти на это, хотя с тем же успехом могла бы нарисовать на своем сердце красочную мишень. Но эта конкретная женщина, знаете ли, потенциальный исполнитель нашей мечты, да и совершенно ясно, что она сильно задета этим тупоголовым ослом, так что я просто держу рот на замке и пытаюсь сопереживать.
Валентина сжимает бокал с шампанским, входя в раж.
— На прошлой неделе в «Обозревателе» он разглагольствовал о том, что никогда не женится и что видит себя «отважным исследователем женщин». — Она показывает воздушные кавычки. — Что это вообще значит? Я просто не могу поверить, что потратила на него шесть недель. Я бы могла потратить свое время на что-то гораздо более существенное. Целый месяц! За это время я могла бы выучить язык! Немецкий, к примеру. Ja![15] Вместо этого я позволила ему сотворить со мной, — она указывает на себя, — вот это. Он чертово шоу ужасов.
— Это хреново, — говорю я.
— Какой кошмар, — соглашается Саммер.
— Господи. Мне правда жаль, девочки. — Валентина достает зеркальце и проверяет ее идеальный макияж. — Я и понятия не имела, что он будет здесь. В его Твиттере сказано, что он должен быть в Нью-Йорке, так что эта встреча как гром среди ясного неба. — Она хватает очередной бокал с подноса мимо пробегающего официанта и прикладывается к нему с жадностью.
— Ну, если вам станет легче, то я, честно, не вижу, что в нем такого, чтобы так суетиться из-за него. Мне он даже не кажется привлекательным, — докладываю я, приканчивая шампанское.
Валентина и Саммер смотрят на меня с изумлением.
Я осматриваю Лео Фроста еще раз, чтобы обнаружить тот самый «магнетизм», который, может быть, упустила. Но ничего не вижу. Он долговязый и бледный, а его волосы цвета меди уложены в прическу «поднятая челка», похожую на нечто среднее между укладкой Дэнни Зуко[16] и Дона Дрейпера[17]. У него зеленые глаза, хитрый взгляд и слишком длинный нос. Почему его друзья не рассказали ему об автозагаре «Фэйк Бэйк»? Кажется, они и не друзья ему вовсе.
— Я думаю, он супер сексуальный. Похож на Тома Хиддлстона, — неохотно говорит Саммер. — Простите, Валентина.
Хм-м-м. Может, у него скулы капитана Америки и под модной одеждой, полагаю, неплохое тело, но он совсем не похож на Тома Хиддлстона. Во всяком случае, не сильно.
Валентина вручает мне еще один бокал шампанского.
— Нет, спасибо, — я мягко отказываюсь. — Я, эм, не любитель выпить.
Саммер приподнимает тонкие стильные брови.
— Можешь праздновать, дорогая Джесс, — обращается ко мне Валентина под хмельком, озорно подмигивая. — Уверена, скоро у вас появится официальная причина. — Она негромко икает.
Что-о-о-о? Она сказала то, что я думаю? Что книга «Саммер в городе» будет выпущена? Я возбужденно смотрю на Саммер, но она этого не замечает — слишком занята тем, что машет какому-то блондину в солнечных очках, которого вроде бы узнала.
— Ох, ну, тогда можно, — посмеиваюсь я, принимая бокал от Валентины. — Еще один не навредит.
У меня есть, как мне кажется, серьезный повод для гордости — я могу найти способ поразвлечься практически в любой ситуации: очереди на трамваи, встречи блогеров, даже забор мазка может обернуться увлекательным светским мероприятием, если немного выпить и завести забавную беседу. Но, как бы мне ни было жаль, на этой книжной презентации уровень веселья равен нулю. Зиро. У меня такое впечатление, будто я здесь уже несколько дней, а вечер все не заканчивается и не заканчивается. Было примерно пятнадцать речей разных личностей из мира литературы, что подлизывались к Дэвису Артуру Монблану, и, если быть честной, то его новая книга звучит не так уж интересно. Называется она «Пчеловод», но там нет никаких насекомых, пчелы — это метафоричный образ капиталистического уклада. Пф. Не моя публика. Что еще хуже, Валентина — на сто процентов единственный человек в этом помещении, оценивший мою леопардовую пижаму. Остальные смотрят на меня так, словно я собираюсь напасть на них, либо предложить наркотики не первого сорта.
Я подумываю о том, чтобы ускользнуть и отправиться в отель: заказать в номер грушевого сидра, пообщаться с милым, ясноглазым консьержем и выяснить, сможет ли он обеспечить мне позднее посещение джакузи. Но Саммер так хорошо проводит время, рассказывает всем об ожерелье с головой Барби и о том, как Андерсон взял ее на премию MTV, где Джемс Франко назвал ее «неземной».
Да и в любом случае, если я уйду слишком рано, это может плохо сказаться на нас, учитывая, что мы еще не подписали контракт, даже несмотря на недвусмысленные намеки Валентины.
А еще… я немного пьяна. Знаю, знаю. Этого не должно было произойти. В моих планах этого не было. Но вокруг красуются люди с бокалами шампанского, которое, хоть и дрянное, но все же бесплатное. Пить здесь больше нечего, а я умирала от жажды, да и мероприятие — воистину скука смертная, тут даже не играет музыка! И каким-то необъяснимым образом два бокала напитка с пузырьками превратились в семь, а вдобавок ко всему из-за того, в каком бешеном ритме проходил день, я забыла поесть, и единственной моей пищей за сутки был восхитительный пирог с ветчиной. Как бы то ни было, я уже не вижу смысла останавливаться.
Я оглядываюсь по сторонам, выискивая прилизанного рыжеволосого парня с виски. Лео Фроста. Интересно, достанет ли он мне виски.
О, вот и он, стоит у стола, на котором возвышается стопка копий «Пчеловода». Он погружен в беседу с тремя женщинами. Я сказала «беседу», но на самом деле женщины перекрикивают друг друга, пока он купается в их обожании. И он пьет пиво! Как, ради всего святого, он достал пиво? Я бы сейчас не отказалась от пива. О-ох, может, он знает, где они хранят грушевый сидр? Совершенно ясно, что он вхож в узкий круг власть имущих.
Я поднимаюсь со стула и нетрезво покачиваюсь, балансируя в новых сиреневых туфлях на высоком каблуке. Пересекаю «Беркли Румс», подхожу к небольшой команде поддержки Лео Фроста и выбиваю себе место локтями.
— Привет всем! Как ваши дела? — спрашиваю я с дружелюбной улыбкой и машу им рукой.
Компания бегло окидывает меня взглядом и отворачивается, не заинтересованная. Они возвращаются к своему разговору.
Ох.
— Ага, я влюбилась в кампанию «Мерседес», — выговаривается одна из женщин Лео Фросту. — «Управляй и оживай». Она как будто призывает меня, понимаете? Я увидела ее в «Вог» и купила машину на следующий же день! Просто должна была!
— Гениально, — соглашается подтянутая, кажущаяся умной индианка. — Гениальная работа, нет других слов. И как вам только…
— «Управляй и оживай»? — насмехаюсь я и икаю. — Вы о той рекламе, что я вижу на каждом чертовом билборде всю свою жизнь? Вы шутите? Реклама отстойная. Кошмарная просто. Да ладно, люди. Мы можем быть честными. Я никому не скажу. — Я указательным пальцем поправляю очки на носу. — Я права или права?
Компания резко прекращает разговор и пялится на меня так, будто я только что объявила, что собираюсь разрезать все копии «Пчеловода» и использовать их в качестве туалетной бумаги.
Лео Фрост хмурится и смеряет меня взглядом, морща длинный нос.
— Скажите, что вам не понравилось в этой работе?