— Хорошо, — киваю я. — Круто. Ну, не скучай. Может, будем иногда видеться на этаже.
Я машу и одариваю его прощальной улыбкой. Он не уходит.
— Эм, ну так, как-нибудь увидимся! — повторяю я.
Все еще не уходит.
Почему он не уходит?
— Знаешь, Джесс, — говорит он задумчиво, большими пальцами подцепив резинку боксеров, медленно покачиваясь в мою сторону. — Мне кажется, тебе нужно записать мой номер хотя бы для соседских нужд. Типа, в случае ограбления или чего другого. Если ты запрешь дверь и не сможешь войти. Или выйти. Или однажды тебе может понадобиться помощь дотащить покупки. Или, точно, если ты будешь дома одна, а твоя стиральная машина сломается? Сломается, типа БУМ, разбросав твои вещи вокруг и тебе нужна будет рука помощи? Или если… — Его ноздри медленно раздуваются. — Если тебе как-нибудь будет одиноко? Очень одиноко, но, конечно, никто не знает, что ты одинок, потому что ты притворяешься, будто твоя работа на складе магазина «Би энд Кью» удовлетворяет тебя, и в среду на ночном турнире по покеру ты надеваешь маску довольства, но за всей этой игрой ты устал, тебе одиноко и трудно, и ты крайне нуждаешься в мягком, уютном человеческом тепле…
Эй, притормози-ка.
Наблюдая настолько откровенную и отчаянную необходимость в компании, я чувствую огромную благодарность тому, что у меня нет таких потребностей. Искусство успешного секса на одну ночь заключается в до ужаса простой истине: Никаких Эмоциональных Привязанностей, ясно? Также я обнаружила, что это прекрасный девиз для всего вообще.
Бедный парень со сморщенной головой.
— Ладно, ладно, — говорю я, сочувствуя ему. — Я возьму номер. Но только на случай, ну, знаешь, если стиральная машинка взорвется.
Ухмыляясь, он вторгается в мое личное пространство, пересекая черту, плечом опираясь о косяк, и наблюдает, как я ввожу его номер.
И наступает момент, когда я должна вбить в телефон его имя.
Я щурюсь, нависая над экраном.
Джим или Тимоти?
Джим или Тимоти?
Если ошибусь, это будет страшно неловкий момент.
— Эм, Джессика, — бормочет он, переставая улыбаться, — ты не помнишь мое имя?
Я хмыкаю и закатываю глаза.
— Знаю, — говорю я оживленно. — Само собой, я знаю твое имя.
Джим или Тимоти? Джесс, вариантов не много, пятьдесят на пятьдесят. Сделай выбор.
— Само собой, тебя зовут Джи-и-и-и-им…
Он хмурится.
— … м-м-м-м-моти?
Он слегка приоткрывает рот.
— Ты только что назвала меня Джимоти?
— Э-э-э…
— Меня зовут Пол.
Он посылает мне глубоко осуждающий взгляд, вздыхая, бормочет «шлюха» и отступает.
Пол. Пол- голова-с-горошек-лол. Ну конечно.
Глава вторая
Опоздания никогда не были залогом стиля.
Матильда Бим, «Как быть достойной женщиной», 1959
Прежде чем мне хотя бы подвернулась возможность вставить ключ в скважину, мой босс, соседка по квартире и «Знаменитый тыл» 2011 года, Саммер Спенсер, распахивает ее передо мной.
— Новый сосед только что назвал тебя шлюхой? — спрашивает она, наблюдая за его отдаляющимся силуэтом.
— Я предпочитаю «сексуальную благотворительность».
— Думаю, это одно и то же. — Она приподнимает стильные, тонкие темные брови. — Как ты вообще умудрилась опоздать, Джесс? Серьезно. Именно в такой день? Вероятно, важнейший день в моей — нашей — карьере? Мы должны выехать в Лондон менее чем через полчаса, а ты такая необязательная, просто источник неожиданностей!
Мистер Белдинг[2], наш крошечный черно-белый котенок, кружит вокруг моих ног. Поднимая его, я прижимаю его к себе, будто выставляя перед собой щит, ограждающий меня от залпа мрачности Саммер.
— Знаю, — кривлюсь я. — Прости, Сам. Я собиралась лечь спать пораньше. Даже записала это на руке. Смотри! — Я вытягиваю ладонь, чтобы показать ей синее пятно, где шариковой ручкой выведены каракули «Лечь спать пораньше!» — Просто… после того, как ты ушла, пивной сад за баром был забит битком, все играли в «Твистер», было так солнечно и тепло, и они делали потрясающий грушевый сидр… — Я тру глаза. — Я едва могу видеть, я потеряла конта…
— Ага, уверена, это очередное захватывающее приключение в великолепном, свободном от ответственности мире Джессики Бим. — Она выдыхает, до этого надув щеки. — Но, может, ты сможешь рассказать мне об этом в поезде по дороге на юг? Только прими душ, ладно? — Приближаясь, она легонько принюхивается. — Ты попахиваешь.
— У меня есть время для быстрой пробежки? Максимум двадцать минут. Чтобы проветрить голову. Чувствую себя отвратительно.
— Нет! Иисусе, Джесс.
Саммер протягивает руки, чтобы забрать мистера Белдинга. Он взбирается вверх, отчаянно цепляясь когтями за мой топ. Она щурится, изображая подозрение.
— Хм-м-м. Не понимаю, почему ты ему так нравишься, ведь это я провожу с ним массу времени. Укладываю его, забочусь о его карьере.
Мистер Белдинг — расцветающая Интернет-звезда. Кот-модель. Саммер одевает его в маленькие костюмчики и позирует с ним для фотографий, которые потом выкладывает в Сеть для «лайков» и «ретвитов».
Я многозначительно осматриваю специально созданный для мистера Белдинга кошачий топ, в который он сейчас наряжен.
— Не знаю, — говорю я невинно. — Может, ему просто хочется побороться за небольшую свободу в самовыражении?
Саммер ахает.
— О, как это забавно, да? Просто поторопись, хорошо? — Она громко вздыхает, разворачивается на каблуках и, цокая по деревянному полу, пересекает комнату, после чего закрывает дверь гостиной с большей силой, чем обычно.
В последнее время у нее плохое настроение.
Я крепко хватаюсь за рейку на стене и иду вдоль нее, пока не дохожу до моей уютной, размером с коробку, комнаты, где, наконец, надеваю старые добрые черепаховые очки.
— Наконец-то, Господи! — кричу я в потолок в знак возвращения к прежнему состоянию.
Помещая айфон на базу для подзарядки, я выбираю плейлист с любимыми гимнами рока, и они еще ни разу не проваливали задачу вернуть мне потрясающее расположение духа. Быстро срываю с себя одежду, в которой была прошлой ночью, и бросаю ее в привычном направлении переполненной корзины с бельем. И правда стоит заняться стиркой.
Завтра.
Совершенно точно завтра.
Запрыгивая под душ, я мою голову шампунем быстрее, чем когда-либо, потому что Саммер уже израсходовала недельный лимит горячей воды, дважды за день приняв комплексную ванну, о которой прочитала на портале «goop», так что струи становятся ледяными еще до того, как достигают меня. Она кричит мне:
— Почисти зубы дважды, Джесс. Может, трижды.
— Конечно! — отвечаю я дрожащим голосом, сразу же отодвигая шторку для ванной, потянувшись за зубной щеткой, чтобы поработать над грандиознейшей чисткой зубов.
— Не забудь сегодня надеть белье, — снова кричит Саммер, и на этот раз уже из-за двери моей комнаты. Отчасти я жду, что она внезапно объявится в ванной в стиле кота-ниндзя, чтобы убедиться, что я помыла за ушами.
— Сегодня я точно надену трусы! — отзываюсь я в ответ.
Я задаюсь вопросом, нормально ли немного бояться своего лучшего друга? Не как убийцу, конечно, но иногда Саммер одаривает меня застывшим, морозным взглядом, отчего сердце уходит в пятки. Если я слишком пьяная, развязная или болтливая, у Саммер появляется этот леденящий взгляд, и тогда я понимаю, что, наверное, пора бы взять себя в руки. Время от времени я пытаюсь быть трезвомыслящей. Прекращаю веселиться: перестаю чудить с парнями, завязываю с выпивкой, ставлю на паузу питание только пищей быстрого приготовления «Пот Нудлс», заказы на ужин снэков «МакКой» и пуддингов «Харибо», а также хожу с Сам на ее ужасные курсы по пряже, даже смываю макияж перед сном и пытаюсь понять, что мода — гораздо больше, чем просто блестящие топики, делающие мою грудь более потрясающей. Обычно меня хватает на несколько дней. Но затем, довольно скоро, без вечеринок жизнь начинает казаться серой и пустой, и, нравится мне это или нет, но я возвращаюсь к тому, что Саммер отнесла бы к моим «смехотворным приключениям Джессики Бим». Она считает, что я живу так, словно мне все еще восемнадцать, а не двадцать восемь, но что в этом плохого? Как очень душевно поет Тули́са Контоставло́с: «Мы молоды, мы молоды, мы молоды». И я всегда говорю: жизнь чертовски коротка, чтобы не хихикать, пока можешь.