— Куда мы идем? — спрашиваю я радостно, когда мы идем по Ланкастер Роуд.
— В «Электрик Синема» показывают «Бриолин 2», — сообщает он мне. — Туда мы и идем. Знаю, это немного странно, но я всегда думал, что он во многом превосходит первую часть. И это крутой кинотеатр.
Нужно. Оставаться. Леди.
«Бриолин 2» на вершине моего списка любимых фильмов всех времен. Мне не верится, что он ведет меня на долбаный «Бриолин 2».
— Обожаю фильмы восьмидесятых, — говорю я, удивляясь тому, насколько это лучше, чем скучный поход на старомодный ужин, и тогда чувствую смятение из-за того, что радуюсь этому свиданию.
— Фильмы восьмидесятых лучше остальных, — соглашается Лео, когда мы переходим на Портобелло Роуд. — У меня огромная коллекция дисков. — На его лице возникает выражение нахальства. — Вообще, знаешь, я вроде как эксперт.
— Да ну. Смотрел «Клуб завтрак»? — уточняю я.
— Естественно.
— «Уж лучше умереть»?
— Благодаря этому фильму я встал на лыжи.
— Ладно… — Я прищуриваюсь. — Не может быть такого, чтобы ты смотрел… «Маленькую колдунью».
— Au contraire. — Напротив. Он потирает руки. — Зацени. — И тогда, к моему искреннему изумлению, Лео Фрост начинает исполнять чудовищную рэп-песню «Top That» (Пер.: Переплюнь) из фильма «Маленькая колдунья», повторяя те же глупые танцевальные движения.
— «Я крутой, ты — не такой, но если хочешь затусить, я дам тебе попытку, превзойди себя!».
Боже мой. Что он делает? Он похож на настоящего неудачника!
Но это очень-очень весело.
Пока Лео с энтузиазмом читает рэп, я громко смеюсь. Большая часть народу переходит на другую сторону улицы, чтобы обойти его, а студенты начинают снимать его на телефон. Я хохочу так сильно, что чувствую готовность моего корсета разойтись по швам. Лео замечает, как я сгибаюсь от смеха, и на его лице мелькает выражение гордости. После чего он начинает двигаться еще неестественнее и безумнее.
Я очень стараюсь взять себя в руки, подумать о женщинах, что Лео одурачил до меня, и прекратить смеяться, чтобы придерживаться тактики, которую Валентина утром прозвала «воинственной». Но чем дольше он читает рэп и танцует, ставя себя в постыдное положение, лишь бы вызвать мой смех, тем дальше уносится ее предупреждение.
Лео прижимается ко мне на диванчиках в конце зала «Электрик Синема». Поначалу мне неловко сидеть к нему так близко, когда наши тела так тесно соприкасаются, но стоит только начаться моему любимому фильму, а руке Лео оказаться на моем плече, как я сразу успокаиваюсь. Во время песни «Крутой мотоциклист» Лео начинает поглаживать меня по бедру, зарождая определенные ощущения в некотором месте.
Мне не нравится Лео Фрост. Не нравится.
Я стискиваю его руку, чтобы по крайней мере знать, где она, и тогда он большим пальцем начинает водить по моей ладони наводящим на размышления образом, что тоже отзывается потрясающими ощущениями.
Мне не нравится Лео Фрост. Не нравится.
Остаток фильма я ерзаю и нахожусь на грани из-за того, что мы с Лео прижимаемся друг к другу в темноте, а еще нервничаю, потому что мне нужно будет поцеловать его, и у меня есть пугающее предположение, что мне это может понравиться.
Как только заканчиваются титры, я с облегчением вскакиваю с диванчика. Лео предлагает приятную прогулку по парку Холланд, находящемуся рядом, и я соглашаюсь с искренним энтузиазмом. Милая скучная прогулка при дневном свете. Куда безопаснее уютного, слабо освещенного зала кинотеатра.
По пути в парк Лео забегает в ближайший винный магазин, берет там бутылку кьянти и упаковку с бумажными стаканчиками. Солнце еще достаточно высоко, потому я открываю зонтик и кручу его, когда мы заходим в парк. Я замечаю семью белок, скачущую вокруг большого дуба, и один из бельчат взбирается по дереву наверх с настолько большим орехом, что тут же роняет его. Мы смеемся над ними и минуем молодые семьи и парочки, наслаждающиеся последними лучами солнца.
— Итак, — говорит Лео бодро, когда мы бок о бок идем по тропе, над которой с обеих сторон нависают деревья. — Расскажи мне о себе, Люсиль.
Твою мать! Из-за вчерашней ситуации с Джейми и сегодняшнего расстройства бабушки я совершенно забыла спросить, какой должна быть моя фальшивая работа. Блин. Я не могу снова увиливать!
Думай, Джесс. Какой ерундой занималась бы состоятельная девушка из Кенсингтона с превосходными манерами и кучей времени, чтобы перед работой делать прическу, на которую уходит два с половиной часа?
— Я… светская дама! — выпаливаю я.
Почему? Ну почему я не подумала чуть дольше? Долбаная светская дама.
— Боже, правда? — Лео резко изгибает брови от удивления. — Не слышал о семье Дарлингов.
Черт. Он знает всех светских людей Лондона. Вероятнее всего, они его знакомые. Он знает, что я не одна из них.
— Ох, Дарлинги расположились в Ланкастере, — говорю я максимально уверенно. — Фермеры, ну, ты знаешь. Я…
— Фермеры? Мой лучший друг Алистер — фермер! А что за фермерство?
— …коровы?
— Алистер разводит коров! К несчастью, ему недавно пришлось избавиться от любимой коровы. Она постарела.
Хм-м-м. Эти мне кое-что напоминает. На ярмарке Лео говорил об «избавлении от старой жирной коровы».
— Корова была слишком жирной? — уточняю я.
— Да, именно! Откуда ты знаешь?
— Ох, ну, это распространенная проблема.
Боже мой. На ярмарке Лео не был расистом. Он разговаривал с другом о настоящей старой жирной корове! Я пристально гляжу на него и прищуриваюсь.
— И чем ты занимаешься в свободное время, Люсиль? — спрашивает он.
— О, ну, мне нравится читать, — отвечаю я. Это правда. — И…
Танцевать, пить грушевый сидр, цеплять случайных парней, ходить на рок-концерты, есть «Пот Нудлс», смотреть и слушать стенд-апы, заниматься сексом, смотреть «Нетфликс», тусоваться…
Я пробегаюсь по списку любимых занятий, но ни одно из них не подходит светской даме. Чем, черт подери, занимаются светские люди? Я смотрю в сторону и усиленно размышляю. Тогда-то перед взором предстает край страницы одного из дурацких журналов Саммер о знаменитостях. Светские люди всегда посещают модные благотворительные вечера.
— Я… филантроп.
Лео останавливается и награждает меня изумленным взглядом.
— Ого. Я и не понятия не имел. Это прекрасно.
— Ага, — произношу я величественно. Лео впечатлен моим благородством и бескорыстностью. — Я в восторге от благотворительности.
— Кому ты содействуешь? — Он берет меня за руку и раскачивает ее, словно мы молодая семья на пикнике.
— Эм… э… — Мозг лихорадочно работает в поиске идей. Мой мозг — отстой. — Эм… ну… э… белкам, — говорю я медленно и киваю максимально многозначительно.
Зараза. Какого хрена из всех потрясающих благотворительных сообществ я назвала именно это? Сообщество помощи белкам. Тупой семье белок, которой я до этого так умилялась. Я оборачиваюсь и посылаю им испепеляющий взгляд. Они же ползают по стволу дерева и даже не замечают моего раздражения.
— Белкам? — переспрашивает Лео и выгибает рыжую бровь.
— О да, — отвечаю я пылко, пока неясное ощущение паники растекается в груди. Не имею ни единого хренового понятия, как выпутаюсь. — Мне кажется, что белки очень важны для… эм… жизни. Люди считают их милыми и думают, что на этом все. Но белки… эм… им не всегда просто.
Да что я несу вообще?
— Не всегда? — спрашивает Лео с интересом. — Почему?
— Ну, белкам нужны орехи, но… зимой здесь слишком много снега, и не представляется возможности их найти. Наше благотворительное сообщество… в общем, мы поставляем мешки с орехами, чтобы белкам не пришлось зимовать без них.