О нет.
Мы стоим еще тридцать секунд, пока эти двое предпринимают все более неловкие попытки пригласить друг друга куда-нибудь. Поэтому был изобретен алкоголь.
Пич поворачивается ко мне, и на ее лице читается мука, а ее ссутулившиеся плечи почти на уровне ушей.
Пора призвать четырнадцатилетнюю меня.
— Гэвин. Это моя подруга-красавица Пич. — Я показываю на Пич. — Хочешь сходить с ней куда-нибудь?
Гэвин нервно смеется и яро кивает головой, отчего его бейсболка раскачивается из стороны в сторону.
— Пич, а ты хочешь сходить куда-нибудь с Гэвином?
— Д-да. — Пич светится.
— Отлично. — Я решительно киваю и беру ручку со стола. — Гэвин, напиши здесь свой номер. — Я протягиваю ему посылку.
Он выцарапывает свой номер немного трясущимися руками.
— Я… я… позвоню тебе, — внезапно встревает Пич самым писклявым голосом, на который только способна.
— Круто, — отвечает Гэвин, стеснительно улыбаясь Пич. — До встречи. Пока, Пич.
— Пока, Гэвин!
— Эм… пока, — прощаюсь я многозначительно, когда он сбегает по ступенькам. Он даже не оглядывается, так торопится покинуть дом. Я фыркаю. Я призрак что ли?
Стоит Гэвину исчезнуть из нашего поля зрения, и Пич выдыхает с облегчением.
— Фу-у-ух. Поверить не могу, он ответил «да»!
— Ну, еще бы. — Я шевелю бровями. — Кажется, кого-то собираются уложить!
Я дразню Пич, а она в ответ мечтательно улыбается.
— Жду не дождусь! — Она поднимает руку, чтобы «дать пять», и я отвечаю с энтузиазмом. — Жду не дождусь, когда он меня уложит. Наконец-то со старушкой Пич Кармайкл начинает что-то происходить!
Я убираю нераспечатанный сверток в ящик комода в коридоре вместе с остальной почтой, и, сделав себе напитки, мы с Пич направляемся на балкон гостиной комнаты, где облокачиваемся на перила и глядим на ухоженный парк. Это очередное знойное утро, и из-за невыносимой жары линия неба вдали размывается и волнуется.
Осушив чашку с крепким кофе, я наслаждаюсь ощущением растекающейся по телу кофеиновой бодрости и подставляю лицо солнцу.
— Итак, как думаешь, куда вы с Гэвином пойдете на ваше первое свидание? — интересуюсь я у Пич. — Пич? — Я открываю глаза и смотрю на нее. Она будто в трансе глядит вдаль с застывшей на полпути ко рту чашкой кофе в руке. Что она делает? — Земля вызывает Пич!
— Первое свидание, — мямлит она дрожащим голосом.
— Чего?
— Мне нужно пойти на первое свидание с Гэвином. Одной.
— Да-а-а-а… Разве не в этом была цель, ну, знаешь, приглашения его куда-нибудь?..
Ноздри Пич раздуваются.
— Само собой, но… Я была так рада его ответу, что не подумала о самой ситуации. На первых свиданиях я кошмарная, Джесс. Ужасная. На последнем я была шесть лет назад, и у меня так тряслись руки, что я в ресторане случайно уронила свечу, отчего загорелось меню моего спутника. Затем, в конце свидания, когда мы должны были поцеловаться… — Пич опускает взгляд в пол, а ее пухлые щечки алеют. — Я очень громко выпустила воздух, и мой спутник это услышал. Я так нервничала. Это было оскорбительно.
Я громко смеюсь и останавливаюсь только тогда, когда понимаю, что она не шутит.
На лице Пич отражается паника, она ставит чашку на перила балкона и начинает глотать воздух. Затем опускается на пол, прижимает два пальца к шее и между вдохами ведет счет.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, присаживаясь рядом.
— У меня повышается пульс. Боже. Я так не могу. Нужно отменить свидание с Гэвином. Оно того не стоит. Мне же не необходим секс, верно? Я нормально проживу и без него. Да он наверняка не так уж и хорош. То есть, как я вообще смогу заняться им? Ты видела, что было. За нас пришлось говорить тебе! Я не готова…
— Еще как готова, — уверенно говорю я. — Просто ты слегка волнуешься. Все первые свидания поначалу немного неловкие, но потом ты расслабляешься. Вот правда, к концу вечера ты даже не поймешь, почему переживала! — Я аккуратно отвожу ее пальцы от шеи. — Успокойся. Ты справишься.
Она таращится на меня широко раскрытыми глазами.
— Но я не могу справиться с этим одна. Ты… Ты должна пойти с нами, Джесс.
— Что? На ваше свидание? Нет!
— Да. Мне лучше, когда ты рядом.
Я кривлюсь.
— Не будет ли это похоже на… пятое колесо?
— Нет, совсем нет. Мне просто нужен буфер. Ты должна пойти. Думаю, я все испорчу, как умею только я. — Она начинает рукой обмахивать свое лицо, словно хочет остудить себя — у нее определенно паника. — Скажи, что пойдешь со мной, Джесс. У меня больше может не быть такого шанса! Прошу! Пожалуйста.
Ох, боже, она точно слетела с катушек. Она не может отступить.
— Слушай. — Я быстро хлопаю ее по плечу. — Почему бы тебе, ну, не знаю, не пойти на бал? Я узнаю, сможет ли Лео достать еще пару билетов. Тогда я смогу быть твоим буфером, и это будет не так неловко.
Пич тяжело сглатывает, ее дыхание потихоньку выравнивается.
— Ладно… Все может получиться. Ты… ты уверена?
Нет. Совсем не уверена. Но я не знаю, сколько еще пробуду тут, а если она сейчас струсит, у нее может никогда не быть секса, вообще никогда. Не хочу брать на себя такую ответственность. Я не смогу жить с этим.
— Уверена, волноваться не о чем, — убеждаю я ее бодро. — Будет здорово, соберется много народу, там будет проще, чем на свидании с парнем один на один.
Пич глубоко вдыхает, и на ее лице возникает скромная, немного тревожная улыбка.
— Ох, не знаю, что бы я делала без тебя, Джесс. — Она берет мою руку и стискивает ее между своими ладонями. — Я безумно рада, что мы встретились. Благодаря тебе все наконец становится лучше.
Я устремляю на нее взгляд типа «не будь такой мягкой», но уже в третий раз за три дня внутри чувствую радостную щекотку. Думаю, именно это называют «внутренним трепетом».
Джессика Бим, тебе нужно взять себя в руки.
Происходит что-то ужасное. После поцелуя с Лео словно открылся шлюз: сентиментальные чувства накатывают все сильнее и быстрее, прямо как непредвиденная рвота, только еще противнее. В понедельник я снова позволила бабушке обнять меня, а во вторник обняла ее сама! С Пич у меня много долгих и обстоятельных разговоров о ее приближающемся свидании с Гэвином на балу (Лео абсолютно нормально отнесся к тому, что они присоединятся к нам), и я правда слушаю ее тревожные мысли по поводу того, о чем же им говорить, даю ей советы касательно секса, ну, знаете, какие дают настоящие друзья. И вдобавок к тому, что я и так сильно беспокоилась, что моя защитная раковина слишком размякла, в среду вечером, за ужином, бабушка и Пич заметили мое немного приподнятое настроение.
— Боже, если бы я не знала, как ты презираешь мистера Фроста, то поверила бы, что он вскружил тебе голову! — шутит бабушка, отчего я давлюсь горошком и зло выпаливаю: «Нет, похоже, тебе», после чего яростно втыкаю вилку в куриную грудку.
Такое нетипичное поведение только подтверждает тот факт, что ситуация становится все серьезнее. Что делает выполнение поставленных мною задач еще важнее: затаиться, поскорее закончить «Как заполучить мужчину методами 1955 года» и убраться отсюда, пока чувства не усугубились. Потому что если дать происходящему нагноиться, у меня не останется брони, и, прежде чем пойму, я стану одной из тех, кто рыдает над рекламой Джона Льюиса или интересуется связанными с единорогами вещами, ну или той, кто влюбляется в мужчин, которые брюхатят, разбивают сердце и оставляют жить в депрессии до конца жизни, пока это не становится нестерпимо…
Дни проходят, близится бал Лондонской рекламной ассоциации, а я изо всех сил пытаюсь сконцентрироваться и стать идеальной моделью винтажной женщины. Я пересматриваю советы для Достойной Женщины, каждую ночь наношу колд-крем, избегаю Джейми, как преступник избегает поимки — хотя в среду, обедая на балконе, я замечаю его с симпатичной девушкой, по моим предположениям, с Кико, и ощущаю потрясение. Я почти не выхожу на пробежку, вальсирую с бабушкой и даже умудряюсь написать десять тысяч слов для книги. Отослав их Валентине, в ответ я получаю имейл, в котором говорится: