Я второпях даю бабушке инструкции, как с компьютера зайти на «Фейсбук», и быстро сбегаю по лестнице, миную вестибюль и вылетаю наружу.
Черт возьми. Там Джейми. Он в своем докторском халате ходит по тротуару туда-сюда и говорит с кем-то по телефону. Вероятно, с Кико.
Замечая меня, он завершает разговор, роняет телефон и неуклюже ловит его до того, как тот успевает удариться об асфальт.
— Здравствуйте, доктор Абернати! — здоровается Пич бодро.
— Здравствуй! — отвечает он, убирая мобильный в карман брюк. Его взгляд перемещается на меня. — Привет, Джесс.
— Привет! — Я неловко машу ему. Это дико. Я мастерски избегала его всю неделю. Понятия не имею, что говорить. Пич смотрит на нас обоих с любопытством.
Джейми тяжело сглатывает.
— Ты невероятно красивая, — говорит он вдруг мягким и низким голосом.
— Ого, спасибо! — отзывается Пич, сияя. Она поправляет свою юбку из тафты. — Вы слишком добры, доктор.
— Наверное, нам пора! — Я беру Пич за руку и веду к ожидающей машине. — Береги себя, Джейми. Пока!
— Ага… пока.
Я знаю, что Джейми наблюдает за нами, пока мы уезжаем, но не оглядываюсь.
Глава тридцать первая
Лишь одна женщина может быть главной красавицей бала. Сделайте все возможное, чтобы этой леди были вы.
Матильда Бим, руководство «Любовь и Отношения», 1955
К моменту прибытия в церковь Христа Спиталфилд, где на этот раз проходит премия, я полностью измотана. Когда мы из квартиры в Хаммерсмит забрали одетого в смокинг, очень привлекательного, но до смерти перепуганного Гэвина, Пич снова потеряла дар речи, да и сам Гэвин был ничем не лучше. Они в качестве приветствия нервно улыбнулись друг другу, что-то пробормотали, и беседа затихла полностью, отчего возникла атмосфера неловкости. Мне было все равно, а вот Пич умирала. Чтобы заполнить тишину и уменьшить дискомфорт, я болтала всю дорогу без умолку. Согласно нашей с Пич договоренности, Гэвину я сказала, что Лео всегда называет меня моим вторым именем — Люсиль, — и потому он должен звать меня так же, а не Джесс. Затем я заговорила о зное, как жарко нынче, и хорошо, что в машине есть кондиционер. Потом, когда темы стали иссякать, я стала комментировать всю нашу поездку, как какой-то гламурный разодетый персональный гид.
— Итак, мы миновали местный «Макдоналдс». Вообще, он забит, чего и стоило ждать в субботу. — И так далее, и тому подобное. Выматывает.
По прибытии мы выбираемся из машины, на входе протягиваем билеты и идем в неф, как нас проинструктировал один очень энергичный распорядитель. Когда мы вошли внутрь, то все трое ахнули от благоговения. Вот это помещение для вечеринки! Это реконструированная церковь: высоченные потолки, украшенные орнаментом. Зал окаймлен шикарными дубовыми панелями и толстыми тосканскими колоннами, переливающимися розовыми и фиолетовыми цветами. Все невероятно величественное и захватывающее. Весь неф уже заполнен людьми, а в воздухе витает предвкушение. В передней части помещения потрясающий биг-бэнд[61] играет песни Эллы Фицджеральд, гости же в роскошных смокингах и дорогих бальных нарядах толкаются на огромном танцполе либо болтают за одним из массивных круглых столов, чьим главным украшением являются экстравагантные красочные букеты, у которых между листьями цветов переливаются мерцающие огоньки.
— Ого, — выдыхает Пич. — Никогда не видела ничего подобного!
— Я знаю! — Я оглядываюсь от изумления. — Они серьезно подошли к делу. — Внутри, помимо моей воли, растекается восхищение. — Слушайте, ребята, я собираюсь поискать Лео. Он сказал, что приедет с коллегами, так что уже должен быть где-то здесь.
Глаза Пич расширяются от ужаса при мысли, что я могу оставить ее наедине с Гэвином так быстро.
— Не беспокойся, — успокаиваю я ее. — Оба идите к бару, и я найду вам столик, хорошо?
Гэвин делает глубокий вдох и расходует всю свою смелость без остатка на то, чтобы сказать:
— Идем, Пич, я возьму тебе выпить.
Прежде чем они уходят, я хватаю Пич за руку и шепчу ей на ухо:
— Рюмка текилы облегчит ситуацию, поняла? Немного расслабит вас обоих. Ты крутая, Леди Пи. Просто успокойся и притворись, что говоришь со мной. Потом ищи меня.
Пич решительно кивает, я жестом показываю ей идти, и они быстро направляются к бару, чтобы взять немного жидкой смелости.
Пока я оглядываю зал в поисках Лео, внутри все трепещет и переворачивается в предвкушении встречи с ним. Что, если моя решительность испарится, и я утону в одном из тех поцелуев? Что, если сегодня он захочет заняться со мной любовью? Откуда мне взять сил, чтобы отказать? Ух. Мне нужно довести это чертово дело до конца. Я не могу чувствовать себя так постоянно.
— Люсиль! — раздается из-за спины знакомый глубокий голос Лео.
Я элегантно оборачиваюсь, чтобы стать к нему лицом. Увидев меня, Лео прижимает руку к груди.
— Твою мать, — шепчет он, наклоняясь, чтобы прикоснуться к моей щеке легким поцелуем. — Ты выглядишь неподражаемо, Люсиль. Я знал, что так и будет, но это нечто. Ты нечто.
Я смущенно хихикаю, и, к моему ужасу, это не на сто процентов притворство. Итак, теперь я девушка, которая хихикает? Гр-р. На лице тут же возникает таинственная улыбка Люсиль, и я прочищаю горло.
— Боже, да ты и сам выглядишь потрясающе, Лео.
И я не лгу. На нем отлично сидящий черный смокинг, накрахмаленная белая рубашка и черная бабочка. Волосы уложены куда естественнее, чем когда была супер-идеальная челка, и спереди создана некоторая небрежность. Его глаза сверкают так, что я уверена — этот его взгляд только для меня.
Как мне только при первой встрече могло показаться, что он странно выглядит?
Он прелестно выглядит. Невероятно прелестно.
Хм-м, интересно, как он выглядит голым? Готова спорить, у него отличное достоинство.
Гр-р. Опасные мысли.
Нужно сменить тему.
— Неплохой вечер, да? — мурлычу я, отмечая экстравагантное богатство помещения. Глаза от благоговения раскрываются шире, когда мимо нас, направляясь к бару, проходит Дэниел Крейг, словно это совершенно нормально — что он здесь с незнаменитыми людьми. — Бонд, — пищу я. Вот кто превосходно выглядит в чем мать родила.
— Ах, это бренды красуются, — посмеивается Лео, будто только что не Джеймс Бонд дышал одним воздухом с нами. Но он-то привык проводить время в кругах знаменитостей. — Они приводят своих популярных представителей, чтобы все казалось гламурнее и весомее.
В дальнем конце нефа я замечаю Бенедикта Камбербэтча — Господи, есть ли мероприятие, на котором он не появляется? О-о-ох, здесь Клаудия Уинклман. Она мне нравится. Мне нравится ее челка.
Лео тянется к внутреннему карману и достает оттуда маленькую серую вельветовую коробочку.
— На этот раз не бумажный пакет, — усмехается он.
Принимаю коробочку, большим пальцем тру мягкий вельвет и открываю крышку. Внутри лежит крошечная брошка с бриллиантом и сапфиром в форме чертова колеса. Это необычно, мило и абсолютно точно в моем вкусе.
— Ого, — резко вдыхаю я. — Ты… Тебе правда не нужно было.
— Я хотел! — Он вынимает брошку из коробочки и аккуратно цепляет ее к моему платью. — Что-то, что напоминало бы тебе о вечере, когда мы встретились.
— Мне нравится, — говорю я честно, и, невзирая на все притворство, у меня скручивает живот от стыда оттого, что он приобрел такой потрясающий подарок.
Я тянусь к клатчу и передаю Лео коробочку, которую взяла с собой.
— Что это? — спрашивает он, а в его глазах вспыхивает любопытство.
— Ты не единственный, кто может принести на свидание подарок, знаешь ли.
Ошеломленный, Лео разрывает подарочную бумагу, открывает крышку вытянутой коробки и заглядывает внутрь.
Громко засмеявшись, он произносит:
— Кисть!
— Хорошая кисть! На сайте говорится, что она достаточно деликатная, и ворсинки из волоса сибирского колонка, — мямлю я, захваченная врасплох тем фактом, что смущена. С какого хрена я купила ему кисть? На прошлой неделе эта идея казалась клевой, забавной. Теперь же, на шикарном балу, при условии, что Лео подарил мне бриллиантовую брошь, эта идея кажется романтичной и наделенной смыслом. Я откашливаюсь. — Просто подумала, что ты бы мог, ну, рисовать что-то. — Я обыденно пожимаю плечами. — Заниматься творческими… делами.