— Ну что ж, смерть никогда не перестанет вызывать у меня чувство протеста, — упрямо заявил сэр Тимоти. — Бьюсь об заклад, что та старуха наверху чувствует то же самое.
Глава девятая
На следующий день приехали Саймон, у которого начались каникулы в школе, и учитель Эдварда, нервный молодой человек по фамилии Буш.
Саймон оказался серьезным спокойным мальчиком, так похожим на своего отца, что Лавиния полюбила его с первого взгляда. Флора тоже относилась к нему очень тепло, хотя и делала вид, что все совсем наоборот.
Реакция Эдварда на прибытие этих двоих лиц выразилась в том, что он на целое утро исчез и был приведен домой грязным, насквозь промокшим и отнюдь не расположенным каяться.
Он сразу же кинулся к матери, измарав грязью ее юбки. Но Шарлотта лишь ласково улыбнулась и сказала, что, хотя мистер Буш должен будет обучать его арифметике и грамматике, ему не следует ущемлять веселый нрав ребенка.
— Бедный мистер Буш, — хихикнула Флора. — У него уже сейчас страшно встревоженный вид. Вам нравится его внешность, мисс Херст?
— Да, но, по-моему, он выглядит слишком юным и мягким.
— Боюсь, что так, — вздохнула Флора.
— Почему тебя это огорчает? Ты огорчена за мистера Буша?
— Нет, за вас, мисс Херст. Я думала, он мог бы стать вашим мужем. Мама никогда не говорила, что он так молод и совершенно не годится для этой роли.
— Твоя мама думала не о моем будущем, а о будущем Эдварда.
— Да, но я думала, что, пока Эдвард будет обучаться хорошим манерам, между вами может возникнуть романтическая дружба.
— Флора, ты совершенно неисправима. А теперь давай продолжим урок и не будем больше думать о сватовстве. Бедный мистер Буш.
Мысль о нем заставила их обеих вдруг прыснуть. На стол легла чья-то тень. Это был Дэниел. Он взял в руки книгу, которую они читали.
— Стихи Альфреда Теннисона. Я не знал, что мистер Теннисон был комиком.
— О папа, никакой он не комик, — выпалила Флора. — Мы с мисс Херст шутили.
— А мне нельзя послушать?
Флора не обратила внимания на предостерегающий взгляд Лавинии.
— Я надеялась устроить брак мисс Херст с мистером Бушем. Но боюсь, он для этой цели не подходит. Жалость какая, правда? Папа, ты не находишь, что это смешно?
— Ни капельки, — заявил Дэниел. — Так же как нахожу совершенно для тебя не подходящей роль свахи.
Глаза Флоры сверкнули.
— Ты сердишься, папа?
— Да, на тебя — за то, что ты берешься решать вопросы, до которых еще не доросла, а на мисс Херст — за то, что она тебя в этом поощряет. — Он повернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Флора в ужасе уставилась на Лавинию, а потом разразилась отчаянными рыданиями. Лавинии понадобилось немало времени, чтобы ее успокоить. Потом Флора сказала:
— Это потому, что Саймон приехал. Папа любит его больше всех.
— Вздор!
— Тогда почему он так резко со мной разговаривал, только из-за того, что я упомянула о возможности вашего брака с мистером Бушем? И еще он подарил маме Сильвию. Он знает, как страшно мне хочется иметь борзую. И они скоро будут веселиться в Виндзоре, в то время как я прикована к этому чертовому креслу.
Она вызывающе смотрела на Лавинию, ожидая, что та ужаснется столь вульгарному слову. В таком настроении она казалась очень некрасивой. В ней не было решительно ничего от нежной красоты ее матери. Это была пока только бледная маленькая гусеница, которая, быть может, еще превратится в куколку, а затем в бабочку, но в данную минуту она выглядела обречен, ной на некрасивость и постоянные жалкие поиски любви.
Лавиния подавила в себе отвращение и тут же спросила себя: а может, это вовсе не отвращение, а разрывающая душу жалость? Имея дело с Флорой, легко было предаться и чувству жалости к себе. Ей тоже неприятно было думать о веселом королевском приеме в Виндзоре.
— Неужели все должны быть беспомощны и несчастны оттого, что беспомощна и несчастна ты? Во всяком случае, твоя мама позволит тебе играть с Сильвией, пока она будет отсутствовать, а к тому времени, когда они вернутся, ты, возможно, уже снова сможешь ходить.
Пальцы Флоры вонзились в ее ладони.
— Мисс Херст, право же, вы удивительно глупый человек. Вы прекрасно знаете, что я навеки прикована к креслу.
— Только потому, что тебе этого хочется.
Флора была до того поражена, что позабыла даже о своем гневе.
— Я этого хочу? Вы думаете, мне это нравится?
— Во всяком случае, когда я собираюсь массировать твои ноги, ты поднимаешь страшный шум. Ты заявляешь, что не в состоянии делать упражнения. Из этого я могу сделать только один вывод — твое состояние доставляет тебе удовольствие.