Никто не знал, что на следующей станции они вышли и в темноте вернулись в Солнечное. Мне лично вообще ничего не было известно. Я, расстроенная исповедью миссис Уотсон, отдыхала у себя после поездки в больницу. Лидди принесла мне чаю. На подносе с чашкой лежала маленькая книжка из библиотеки Казановы— «Невидимый мир». На обложке были нарисованы веселые привидения, обернутые в простыни и танцующие вокруг могилы…
Когда я рассказываю о случившемся, именно здесь Хэлси постоянно замечает: «Женщина всегда считает, что дважды два— шесть». На что я ему отвечаю: «Если дважды два плюс икс равно шести, та найти неизвестное число очень просто. Детективы не могли найти потайную комнату, поскольку все время пытались доказать, что дважды два четыре».
Поглядев на обложку, я рассмеялась — ох и Лидди! Знала бы она, что роли этих веселых привидений довелось прошлой ночью играть доктору Стюарту, Алексу, мистеру Джеймисону и мне, она бы пришла в неописуемый ужас. Около пяти часов вечера Лидди велела мне вздремнуть, напялив на меня серый шелковый халат. Прислушавшись к ее удалявшимся шагам, я быстренько поднялась и направилась в кладовую. Там все было, как прежде. Я снова стала искать потайную дверь. В обоих каминах, как я уже говорила, за решетками ничего не было видно, кроме трех футов кирпичной стены. Не было никаких признаков, что там может быть вход. Никаких ручек, никаких петель. Вход должен был быть или в облицовке, или наверху, на крыше дома, решила я и, потратив полчаса на осмотр облицовки— конечно, без толку, решила исследовать крышу.
Я плохо переношу высоту. Несколько раз даже на стремянке у меня кружилась голова, и дрожали колени. Взобраться на памятник Вашингтону было для меня так же недоступно, как занять президентское кресло. И все же я без колебаний взобралась на крышу дома. Как собака, идущая по следу, как мой далекий предок в медвежьей шкуре и с копьем в руках, преследующий кабана, я была поглощена страстью охоты, неистовством преследования и предвкушением битвы. Я была вся в пыли, когда вылезла из окна недостроенной залы для танцев на крышу восточного крыла дома.
Мне показалось, что достичь крыши основного здания теперь будет нетрудно. Нужно подняться по небольшой вертикальной железной лестнице, приделанной к стене, всего футов на двенадцать. Двенадцать футов— снизу это казалось не слишком много. Но взбираться по вертикальной лестнице трудно. Я подвязала полы своего длинного халата и все же взобралась наверх. Но при этом совершенно выдохлась и присела на крыше, упершись ногами о ступеньку лестницы. Пояс где-то потерялся, и ветер раздувал полы халата, как паруса. Одна пола, зацепившись, вероятно, за железный конек, разорвалась. Я оторвала кусок шелковой материи, окончательно испортив халат, и завязала им волосы.
Звуки, раздававшиеся снизу, казались особенно четкими. Я слышала, как мальчик, разносивший газеты, засвистел. Но услышала и другой звук: обо что-то ударился камень, затем раздалось мяуканье моей Бьюлы. Я забыла, что боюсь высоты, и подошла к краю крыши. Было около семи вечера. Темнело.
—Эй, парень! — крикнула я. Мальчик обернулся и стал оглядываться. Никого не увидев, он поднял глаза. И тут заметил меня. С минуту он стоял как парализованный, потом заорал, бросил газеты и помчался через поляну к дороге, ни разу не обернувшись.
Таким образом возникла легенда о Серой леди, которая до сих пор в Казанове часто повторяется. И вывод делается такой: нельзя бросать камни в черных кошек.
Я решила поторопиться со своими исследованиями. К счастью, крыша была плоской, и я смогла осмотреть каждый ее участок. Однако опять ничего не обнаружила. Никаких дверей, никаких стеклянных окон — ничего. Только две трубы диаметром два дюйма и примерно восемнадцать дюймов в высоту, стоящие друг от друга на расстоянии трех футов, с крышкой наверху, чтобы туда не попадал дождь. Я подняла камешек и бросила его в одну из труб, прислушиваясь. Он ударился о железо, но на какой глубине, я не могла понять. Тогда, решив оставить это занятие, я спустилась с лестницы и через окно незаметно проникла в дом. Вернувшись в кладовку, я села на ящик и стала думать над возникшей проблемой. Если трубы на крыше служили вентилятором для потайной комнаты, а наверху не было никакой двери, вход должен быть в одной из двух комнат под трубами, если, конечно, он не замурован.