— Это Арнольд Армстронг,— ответил он, странно глядя на меня.— И его убили в доме отца.
Через некоторое время я взяла себя в руки, и мистер Джарвис помог мне пройти в гостиную. Лидди отвела Гертруду наверх. Все это напряжение и шок, пережитый мной, ужасно на меня подействовали. Я просто теряла сознание. И тогда мистер Джарвис задал мне вопрос, который привел меня в чувство:
— Где Хэлси?
— Хэлси!— Я вдруг вспомнила искаженное лицо Гертруды, пустые комнаты наверху. Где же в самом деле Хэлси?
— Ведь он был здесь!— настаивал мистер Джарвис.— Он останавливался у клуба по дороге сюда.
— Я… я не… знаю, где он,— ответила я слабым голосом.
Один из людей, прибывших из клуба, спросил про телефон, и я слышала, как он возбужденно разговаривал, упоминая следователя по делам о насильственной смерти и детективов. Мистер Джарвис наклонился ко мне.
— Почему вы не доверяете мне, мисс Иннес? Я сделаю все, что смогу. Но расскажите же мне все, что случилось.
И я стала ему рассказывать все с самого начала. И когда сообщила, что дети пригласили на уик-энд Джона Бейли, Джарвис присвистнул.
— Мне хотелось бы, чтобы оба они были сейчас здесь,— сурово произнес он, когда я закончила свой рассказ.— Не знаю, что заставило их покинуть дом, но было бы гораздо лучше, если бы они сейчас были здесь. Особенно…
— Особенно что?
— Особенно потому, что Джон Бейли и Арнольд Армстронг— враги. Это из-за Бейли у Арнольда были неприятности прошлой весной. Что-то связанное с банком. А потом…
— Продолжайте,— попросила я.— Если есть что-то еще, я должна об этом знать.
— Да ничего особенного,— заметил Джарвис довольно уклончиво.— Мы можем рассчитывать только на одно, мисс Иннес. Любой суд в нашей стране оправдает человека, который убил другого человека, залезшего к нему в дом ночью. Если Хэлси…
— О чем вы говорите? Вы же не думаете, что Хэлси его убил?— спросила я взволнованно. Мне стало нехорошо, тошнота подступила к горлу.
— Нет. Вовсе нет,— ответил он мне с наигранной веселостью.— Пойдемте, мисс Иннес. Вы выглядите как привидение. Я помогу вам подняться наверх и позову вашу горничную. Вы столько пережили.
Лидди помогла мне лечь в постель. Считая, что я замерзаю, она положила бутылку с горячей водой мне под сердце, а другую—в ноги. Потом ушла. По голосам под моим окном я догадалась, что мистер Джарвис и его люди что-то ищут вокруг дома. Что же касается меня, то чувства мои были обострены. Куда подевался Хэлси? Как и когда он ушел? Конечно, до убийства. Но кто этому поверит? Если он или Джон Бейли услышали, что кто-то забрался в дом, и убили этого человека,— что было вполне законно,— то почему тогда они скрылись? Все это совершенно невероятно, возмутительно, но игнорировать это нельзя.
В шесть часов утра в комнату вошла Гертруда, одетая для выхода. Я заволновалась и села в постели.
— Бедная тетя!— сказала она.— Какая это была ужасная ночь!
Она подошла ко мне, присела на кровать, и я увидела, что ее прелестное лицо выглядит усталым и измученным.
— Есть какие-нибудь новости?— спросила я взволнованно.
— Нет, никаких новостей. За исключением того, что пропала машина, и наш шофер ничего не знает о ней.
— Ну ладно,— угрожающе сказала я.— Если я когда-нибудь доберусь до этого Хэлси Иннеса, я скажу ему, что о нем думаю. Когда все это дело выяснится, я тотчас же перебираюсь в город и буду там спокойно жить. Еще одна такая ночь, и мне конец.
И тут я рассказала Гертруде о шуме, который слышала предыдущей ночью, о человеческой фигуре на восточной веранде, а потом достала и показала ей половину запонки.
— Теперь я совершенно не сомневаюсь, что позапрошлой ночью здесь был Арнольд Армстронг. У него, конечно, есть ключ. Но почему он должен забираться в дом своего отца тайно? Этого я не понимаю. Он мог бы попросить у меня разрешения, и я бы впустила его. В общем, тот, кто был здесь позапрошлой ночью, оставил нам свой подарок.
Гертруда посмотрела на запонку, и лицо ее стало белым как мел. Она поднялась с кровати и уставилась на меня.
— Откуда у тебя эта запонка?— спросила она наконец, изо всех сил стараясь говорить спокойно. И пока я ей рассказывала, на лице ее появилось такое выражение, которого я никогда раньше не видела. Я с облегчением вздохнула, когда в дверь постучала миссис Уотсон, которая принесла чай и поджаренный хлеб. Кухарка лежит в кровати, не может встать, сообщила она, а Лидди, очень смелая днем, ходит по дому в поисках следов чужих ботинок. Сама миссис Уотсон выглядела ужасно. Губы у нее посинели, одна рука — на перевязи. Она сказала, что упала с лестницы. Было вполне понятно, что все это произвело на нее ужасное впечатление, ведь она служила у Армстронгов несколько лет и знала их сына.