— У меня осталось немного кофе внизу. Принести его сюда?
— Как раз то, что надо, — заметил доктор. — Но я бы лучше спустился вниз и немного просох у камина.
Полуподвальная гостиная выглядела уютной и светлой.
— Чему вы улыбаетесь? — спросил доктор Перри, жадно глотая горячий кофе из большой чашки.
— Конечно, мне не стоило бы улыбаться, — извиняющимся тоном сказала Элен. — Все ужасно. Но это жизнь. А я так мало видела и сделала…
— Чем вы занимались?
— Работала по дому. Нянчила чужих детей.
— И все еще не унываете?
— Нет. Никогда не знаешь, что ждет тебя впереди. Доктор Перри нахмурился.
— Разве вы не слышали пословицу: «Любопытство погубило кошку»? Я думаю, если вы увидите дымящуюся бомбу, то сочтете себя обязанной проверить запал.
— Я этого не сделаю, если буду знать, что передо мной бомба. Но как я узнаю, что это бомба, если не рассмотрю ее?
— А разве обязательно узнавать?
— Да, для меня обязательно.
— Господи, — простонал доктор Перри. — Неужели у вас недостаточно ума, чтобы понять: кровожадный тигр в человеческом облике подстерегает вас, желая превратить в… в то, что осталось от Сервиден.
— Ой, не надо! — внезапно побледнев, крикнула Элен.
— Но я же хочу вас напугать! Такой маньяк бывает совершенно нормальным в промежутках между приступами безумия. Он может жить в одном доме с вами, например, в этом доме, и вы будете считать его нормальным, как считаете нормальным молодого Райса или профессора.
Элен вздрогнула.
— А может, это женщина? — спросила она.
— Вряд ли. Разве что необыкновенно сильная женщина.
— Во всяком случае, мне очень хотелось бы знать, кто убийца.
И Элен в нескольких словах сообщила доктору Перри о человеке, который прятался за деревом. На этот раз ей не надо было останавливаться на деталях, она и без того достигла желаемого эффекта; доктор смотрел на нее, нахмурившись, и крепко сжал губы, пытаясь скрыть беспокойство.
— Вы не считаете меня дурой за то, что я убежала?
— Я думаю, это был самый разумный поступок в вашей жизни.
— Жаль, что я хорошенько не рассмотрела его, — заметила Элен. — Вы думаете, он местный?
Доктор Перри отрицательно покачал головой.
— Нет. Это убийство явно связано с прежними. Первые два совершены в городе, вполне вероятно, что убийца оттуда. Полиции прежде всего надо узнать, что делал вчера вечером какой-нибудь уважаемый житель этого города, и посмотреть, не оторван ли кусок бахромы от его белого шелкового шарфа.
— Вы хотите сказать, что есть какая-то улика? — спросила Элен.
— Да. Я нашел эту бахрому во рту Сервиден. Должно быть, она вцепилась в нее зубами, когда боролась с убийцей. Ему нелегко было справиться с ней… Пойдемте со мной, вы посмотрите, чтобы все было заперто как следует.
Элен послушно пошла за ним, хотя без дрожи не могла подумать о том, что он уйдет в грозную темноту. Откинув щеколду, она мельком увидела в слабом свете лампы мокрые деревья, окаймляющие подъезд к дому, и вечнозеленые кусты во дворе, которые склонялись под порывами ветра, словно стремились оторваться от своих корней.
Она захлопнула дверь и почувствовала себя в относительной безопасности. После оглушительного свиста бури холл казался тихим и застывшим, как мельничный пруд.
Элен направилась вниз, в свою полуподвальную гостиную. Но не успела она удобно устроиться перед камином, как дверь приоткрылась и показалась голова миссис Оутс.
— Я хочу сказать вам, — хрипло прошептала она. — В этой новой сиделке есть что-то странное.
Глава XIV
ОСТОРОЖНОСТЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО
Элен посмотрела на миссис Оутс с некоторым опасением.
— Вообще-то она грубиянка, но что в ней странного?
— Много всего, — таинственно кивнула миссис Оутс. — Я кое-что заметила еще раньше, но не обратила внимания, а теперь вспомнила и заинтересовалась.
— Например? — настаивала Элен.
— Всякие мелочи, — неопределенно ответила миссис Оутс. — Мне бы хотелось поговорить с Оутсом, уж он-то мог бы объяснить. Я хочу спросить его, где он посадил в свою машину эту сиделку. Оутса даже младенец обведет вокруг пальца..
— Он сказал нам, что посадил ее у медицинского центра, — напомнила Элен.
— Правильно, но как это было? Я знаю Оутса. Он может подъехать к дому и остановиться. Раз меня не было с ним, то некому было выйти из машины и позвонить в дверь, как полагается. Он мог просто нажать на сигнал и ждать, что будет. И когда увидел кого-то в белом халате и косынке, не задумываясь, посадил эту особу в машину и привез сюда, даже не проверив, кого везет.
— Да… — протянула Элен. — Но если это не настоящая сиделка, все равно она не могла совершить убийство, потому что в то время была в машине вместе с вашим мужем.
— Какое убийство? — спросила Оутс.
Элен любила рассказывать о трагических событиях, не касавшихся лично ее. Но реакция миссис Оутс на рассказ о смерти Сервиден была обескураживающей. Вместо того, чтобы задрожать от ужаса, она приняла известие совершенно спокойно, словно такое случалось каждую неделю.
— Вот как, — пробормотала миссис Оутс. — Помяните мое слово, прежде чем мы станем старше на одну ночь, — если только доживем до ночи, — здесь будет еще одно убийство.
— Вы оптимистка! — воскликнула Элен.
— Я не доверяю новой сиделке. Люди говорят, что у этого психа наверняка есть сообщница, которая заговаривает с девушками, чтобы отвлечь, а потом уж он набрасывается на них.
— Приманка? — спросила Элен. — Обещаю вам, если сиделка пригласит меня погулять с ней в саду, я не пойду.
— Но она здесь не для этого, — сказала миссис Оутс, — Она здесь для того, чтобы открыть ему дверь.
Это была очень неприятная мысль. Элен снова напомнила себе, как одинок этот дом, вокруг которого бушует буря?
— Пойду наверх, посмотрю, что там делается, — сказала она, чувствуя, что ей нужно сменить компанию.
Первым человеком, которого она встретила в холле, был Стефан Райс. Он открыл шкаф для верхней одежды и снимал с вешалки старую куртку.
— Разве можно выходить из дома в такую бурю? — воскликнула Элен.
— Тихо. Смываюсь в кабак. Я должен посидеть с нормальными парнями, чтобы отбить вкус этой мерзкой интрижки и этого отвратительного дома. Я даже могу провести смелый эксперимент и выпить пива. Я отчаянный парень и способен на все.
— Мне кажется, на одно вы неспособны. — Элен захотелось уколоть Райса.
— А именно?
— Удрать с чужой женой.
— Что верно, то верно, — кивнул Стефан. — Никаких женщин. — Он протянул руку ладонью кверху. — Сестренка, не найдется несколько монет? Хочу подвести счет в баре. Я отдал последнее за щенка.
— А где он?
— У меня в комнате. Спит на кровати… Сестренка а как насчет денег?
— У меня нет, — смущенно сказала Элен. — Мне заплатят только в конце месяца.
— Не везет. Ну ладно, простите, что попросил. Остается только Симона. У нее полно этого мусора.
Как раз в это время Симона вышла в холл.
— Куда вы направляетесь? — спросила она.
— Прежде всего, моя дорогая, я направляюсь к вам, чтобы попросить немного наличных. Потом намереваюсь пойти в бар, чтобы передать его владельцу упомянутые наличные.
Симона нахмурила подкрашенные брови.
— Вы могли не изобретать предлога, чтобы пойти туда, — сказала она. — Я знаю, что, вас притягивает.
— Белочка? — простонал Райс. — Ради бога, бросьте это. Она хорошая девочка. Мы с ней друзья, только и всего.
Из кабинета профессора вышел Ньютон, и Райс умолк.
— Профессор просит всех зайти к нему в кабинет, — сказал Ньютон. — Он хочет сделать объявление.
Профессор сидел за столом и тихо говорил о чем-то со своей сестрой. Элен заметила, что он побледнел и осунулся. Она заметила также, что рядом с ним на столе стоит стакан с водой и бутылочка с белыми таблетками.
— Я должен сказать вам кое-что, — объявил профессор. — Это касается всех. Сегодня ночью никто не должен выходить из дома.