— Не могу поверить, — возразила Элен. — Зачем это ей нужно?
— Она до смерти испугалась. Да, я это предвидела… И я предвижу кое-что другое. Для вас еще все впереди, дорогая моя.
— Сестра! — крикнула Элен, поддавшись внезапному импульсу. — Я хочу извиниться перед вами. Если я вас чем-нибудь обидела, то не нарочно.
— Слишком поздно спохватились, — фыркнула сестра Баркер. — Вы уже высказались.
— Может быть, сделать что-нибудь?..
— Поклянитесь, что будете во всем меня слушаться.
— Есть, сержант! — Элен вытянулась и отдала честь сестре Баркер.
— Я не шучу, — нахмурилась сестра Баркер. — У меня нет уверенности, что вам можно полностью доверять. Сколько я себя помню, мне не приходилось выслушивать таких оскорблений, и от кого? От пьяной поденщицы и грубой, невоспитанной девчонки!
— Ну, сестра! — сказала Элен. — Я же не хотела…
Сестра Баркер вернулась в Синюю Комнату, а Элен обуреваемая мрачными предчувствиями, поспешно направилась в кухню. Открыв дверь, ведущую к лестнице нижнего холла, она наткнулась на какой-то небольшой твердый предмет, который с оглушительным грохотом покатился вниз. Добежав до конца лестницы, Элен подняла с пола пустую жестяную банку из-под молока.
— Миссис Оутс! — крикнула она, войдя в кухню. — Кто оставил эту банку на лестнице?
— Не знаю, — ответила миссис Оутс.
Охваченная внезапным подозрением, Элен посмотрела на шкаф. Увидев, что бутылка все еще там, она облегченно вздохнула. Но, взглянув на миссис Оутс. Элен совсем расстроилась. В состоянии миссис Оутс наступило явное ухудшение. На губах снова играла неопределенная улыбка, лицо потеряло обычное решительное выражение, взгляд был мутным, Элен припомнилась строка из матросской песни:
«Что нам делать с пьяным моряком?»
Элен прошла в кладовую за продуктами.
Она нагрузила поднос банками с языком, сардинами, холодным мясом и рыбой в желе, горшочками с паштетом.
Прижав поднос к бедру, Элен выключила свет в кладовой и вернулась в кухню.
Миссис Оутс все еще сидела в своем кресле, а над ней, скрестив руки, стояла сестра Баркер.
— Где вы были? — спросила она.
— В кладовой, — ответила Элен. — Доставала еду. Хотите?
Сестра Баркер кивнула со странной улыбкой на губах, и Элен поторопилась объяснить.
— Я подумала, что мы с миссис Оутс поедим здесь, а вам я отнесу что-нибудь в вашу комнату. Хорошо? Какие сандвичи вы хотите?
— Спросите миссис Оутс, что ей особенно по вкусу, — сказала сестра Баркер. — Я думаю, вам придется поработать за нее.
Охваченная неприятным предчувствием, Элен с грохотом поставила поднос на стол и бросилась к миссис Оутс. Но не успела она подойти к ней, как та вытянула руки на столе и опустила на них голову.
— В чем дело? — крикнула Элен. — Вы больны? Миссис Оутс с трудом открыла один глаз.
— Спать хочется, — пробормотала она. — Спать… Элен стала трясти ее за плечо.
— Проснитесь! Не оставляйте меня! Вы же обещали!
Глаза миссис Оутс на минуту осветились виноватой улыбкой, но тут же потухли.
— Кто-то… подмешал… мне, — сказала она. — Меня опоили…
Снова уронив голову на руки, она закрыла глаза и засопела.
Чувствуя полную беспомощность, Элен наблюдала, как миссис Оутс погружается в тяжелый сон. Сестра Баркер стояла рядом, облизывая губы, словно смакуя всю смехотворность положения. Наконец Элен спросила:
— Что с ней, по-вашему?
Сестра Баркер презрительно засмеялась:
— Не будьте дурой. Это яснее ясного. Она пьяна, как сапожник.
Глава XXIV
ЗВАНЫЙ ОБЕД
— Как же она смогла достать бренди? Я уверена, что она была не в состоянии залезть на шкаф.
Сестра Баркер ударом ноги выдвинула бутылку со шкафа.
— Вы забываете, что не все женщины такие недоростки, как вы. Миссис Оутс ниже меня, но руки у нее длинные.
Элен закусила губу, поняв, как ее провели.
— Можете считать меня последней дурой, — сказала она, но я поверила ее обещанию. Все-таки она не тронула бренди. Бутылка наполовину полная.
Презрительно фыркнув, сестра Баркер вынула пробку, понюхала ее и налила немного на тыльную сторону ладони.
— Водичка, — заметила она.
Элен с упреком посмотрела на миссис Оутс, похрапывающую на столе.
— Что мы будем делать с ней? — беспомощно спросила она.
— Оставим здесь.
— Может, сделать ей холодный уксусный компресс? Ведь ей неудобно, и, по-моему, у нее температура.
— Никаких компрессов! — отрезала сестра Баркер. — Нам некогда с ней возиться. Давайте поужинаем. Я прямо падаю от усталости. Принесите поднос в мою комнату, и мы там поедим.
Элен наскоро заварила чай и быстро пошла вверх по лестнице, пугливо оглядываясь через плечо. Войдя в Синюю Комнату, она захлопнула за собой дверь.
Сестра Баркер налила чаю и добавила в него несколько капель бренди. Элен с изумлением смотрела на женщину, которая накладывала себе на тарелку холодный картофель, паштет и толстые ломти мяса, переложив их маринованными огурчиками.
«Этого хватило бы любому мужчине», — думала Элен, наблюдая, как сестра Баркер очищает тарелку.
— Сестра, почему вы так плохо ко мне относитесь? — спросила она.
— Вы напоминаете мне одну женщину, которую я ненавижу. Точь-в-точь как вы — маленькое, постоянно хихикающее создание с тонкими ножками. Только она была блондинка.
— Почему же вы возненавидели эту блондинку?
— Из-за мужчины. Это произошло, когда я только начинала работать. Он был доктор, очень умный человек, но такой маленький, что я могла бы положить его себе на колени и отшлепать.
— Противоположности всегда сходятся, — заметила Элен. — Вы были помолвлены?
— Нет, мы не были помолвлены, — ответила сестра Баркер. — Но к этому все шло. И мы бы поженились. Но проклятая блондинка отняла его у меня.
— Какое безобразие!
— Безобразие? — В коротком смехе сестры Баркер чувствовалась горечь. — Она разбила мне жизнь. Это был мой единственный мужчина. Больше никого не было. И никогда не будет.
— Они поженились?
— Нет, она его бросила, он ей понадобился ненадолго. Но от него осталась одна шелуха. И я была ему уже не нужна… Вот почему я ненавижу женщин, похожих на нее. И если кто-нибудь желает свернуть им шею, я только пожелаю им удачи.
Сестра Баркер посмотрела на Элен, и та съежилась, словно улитка, замыкающаяся в своей раковине.
— Знаете, — сказала она, — у нас с вами много общего. Меня мужчины не замечали, потому что я такая маленькая.
— Но ведь у вас роман с доктором?
— Эту сказку придумала миссис Оутс. У меня еще никогда не было настоящего романа. Всегда приходилось самой зарабатывать на жизнь, и никогда не было денег на красивые платья.
— Это правда? — настаивала сестра Баркер.
Элен кивнула, вспомнив свою заброшенность и бесчисленные унижения, которые ей пришлось испытать.
Маленькая комната была вся затянута дымом. Хотя Элен лихорадочно старалась сосредоточиться на окружающем, в глубине души она была убеждена, что цепляется за что-то обманчивое, ускользающее из рук. Миссис Оутс предала ее, и сестра Баркер тоже предаст.
По крайней мере ночь понемногу проходила.
— Что там за шум? — нахмурившись, спросила сестра Баркер.
Элен тоже услышала шум: глухие удары откуда-то снизу.
— Как будто стучат во входную дверь, — сказала она.
— Никуда не ходите, — предупредила ее сестра Баркер. — Это может быть ловушкой.
— Но я должна! Вдруг это Оутс?
Стук повторился — громкий и повелительный. Стучали во входную дверь, одновременно нажимая на кнопку звонка.
Элен остановилась, держась за перила. Внезапно у нее возникла новая мысль. Она поняла, что за дверью доктор Перри.
С заблестевшими глазами Элен помчалась вниз по ступенькам, а на площадку вышла сестра Баркер.
— Стойте! — крикнула она. — Не открывайте дверь!
— Но я должна! — задыхаясь, крикнула в ответ Элен. — Это доктор. Он обещал прийти. Я должна открыть ему!