— Я надела это платье не для вашего семейства, — презрительно ответила Симона.
Закончив свой туалет, она вышла из комнаты и нарочно оставила дверь открытой, чтобы муж мог слышать, как она идет к двери Стефана.
— Стив, — снова позвала Симона. — Я хочу с вами поговорить.
— А, ладно.
Вышел Стефан, заспанный и растрепанный.
— У вас растрепались волосы, — сказала Симона, обеими руками разнимая его густую шевелюру.
— Не надо. — Стефан сделал попытку вырваться. — Я не люблю, когда меня трогают.
— Но мне это нравится.
— Тогда продолжайте, дорогая.
Стефан поднял голову и, ехидно улыбаясь, посмотрел на Ньютона.
— Все это предназначается вам, Варрен. Ваша жена только практикуется на мне.
Ньютон ухмыльнулся:
— Надеюсь, моя жена и дальше будет использовать вас вместо манекена. Лишь бы она оставила меня в покое.
Симона посмотрела на упрямый ежик рыжих волос.
— Хоть причесывай, хоть нет — никакой разницы, — сказала она. — Стефан, вы еще не выразили своего восхищения моим новым платьем.
— Сногсшибательно. Я убит. Очень красиво, и, главное, все на виду. Теперь уж никто не примет вас за монахиню.
Ньютон пожал плечами и отвернулся.
— Боюсь, что платье моей жены для меня не такая новость, как для вас. Да, между прочим, куда вы дели вашу собаку?
— Она в моей спальне.
— В спальне? Вы действительно зашли слишком далеко. Вряд ли это порядочно по отношению к хозяйке дома. Если хотите принять совет, отведите ее на ночь в гараж.
— От вас я ничего не приму, — огрызнулся Стефан.
— Даже мою жену? Что ж, большое спасибо.
Насвистывая и безуспешно притворяясь, что ему все безразлично, Ньютон сбежал по ступенькам, ни разу не оглянувшись.
— Пусть меня повесят, если я засуну щенка в эту проклятую дыру, — бушевал Стефан. — Он останется здесь, или я уйду вместе с ним.
— Ради бога, забудьте о собаке, — воскликнула Симона. — Лучше скажите, вам действительно нравится мое платье?
— Вот что я могу сказать, — продолжал бушевать Стефан. — Мне приятно смотреть на спину боксера, когда я поставил на него, но вне ринга мне наплевать на все голые спины на свете.
— Грубиян! — крикнула Симона. — Я надела это платье для вас. Я хочу, чтобы вы навсегда запомнили наш последний вечер. И меня.
— Простите, дорогая, но после обеда я иду в бар.
Глаза Симоны загорелись ревностью.
— У вас свидание с официанткой, у которой волосы, как пакля!
— Белочка? Да, верно. Но меня интересует нечто другое. Пиво. Замечательное пиво.
— Лучше останьтесь со мной… Вы единственный мужчина, которого мне пришлось просить об этом.
Стефан надул губы, словно избалованный ребенок. Ему хотелось провести вечер в мужском обществе, хотелось полной свободы и приятных собутыльников, которых он мог найти в маленьком сельском баре. Светловолосая хозяйская дочка была лишь незначительной частью этих радостей, поскольку наливала ему пиво в кружку. С шумом захлопнув за собой дверь, Стефан бросился на кровать.
— Женщины хуже черта, — обратился он к щенку. — Никогда не женись, приятель.
Симона, чье настроение значительно ухудшилось, сбежала по ступенькам. На втором этаже она столкнулась с миссис Оутс, которая показывала новой сиделке комнату больной. Увидев сестру Баркер, Симона немного успокоилась. Ревность дошла в ней до таких пределов, что ее раздражало бы присутствие хорошенькой сиделки.
— Это молодая миссис Варрен, — прошептала миссис Оутс и постучала в дверь Синей Комнаты.
Мисс Варрен открыла дверь, и в ее водянистых глазах появилось нечто вроде удовлетворения.
— Я очень рада, что вы приехали, сестра.
— Не сомневаюсь, что вы с удовольствием уступаете мне место, — заметила сестра Баркер. — Могу я видеть больную?
Она уверенно вошла вслед за мисс Варрен в Синюю Комнату и остановилась у кровати, где, съежившись в комок, лежала леди Варрен. Глаза у нее были закрыты.
— Надеюсь, вы ей понравитесь, — нерешительно пробормотала мисс Варрен.
— О, мы скоро подружимся, — уверенно ответила сестра Баркер. — Я умею обращаться со стариками. С ними надо вести себя ласково, но твердо. Они точно дети.
Леди Варрен открыла один глаз, имевший отнюдь не детское выражение.
— Это новая сиделка? — спросила она.
— Да, мама, — ответила мисс Варрен.
— Отошли ее.
— О боже, — прошептала она. — Боюсь, что вы тоже ей не нравитесь.
— Пустяки, — заверила сестра Баркер. — Мы сегодня немного раздражительны, вот и все. Скоро это пройдет.
— Отошли ее, — повторила леди Варрен. — Я хочу опять ту девушку.
Сестра Баркер воспользовалась случаем завоевать благосклонность больной.
— Сегодня вы получите ее, — пообещала она и отвела мисс Варрен в сторону.
— Есть здесь немного бренди? Врачи рекомендуют мне принимать немного стимулирующего.
Мисс Варрен беспокойно оглянулась.
— Я думала, вас предупредили, что в доме не подают спиртного. Поэтому вам больше платят.
— Но ведь нельзя не иметь бренди в комнате больного, — настаивала сиделка.
— Моей матери не дают бренди, она живет на кислороде… Без него она не может обойтись… но… может быть… Я поговорю с профессором.
Скользя перед огромной фигурой сестры Баркер, словно осенний высохший лист, подгоняемый восточным ветром, мисс Варрен прошла к двери профессора.
В ответ на робкий стук профессор появился у дверей спальни, поздоровался с сиделкой и выслушал ее требование.
— Конечно, вы получите бренди, если вам нужно. Я сейчас же спущусь в подвал и пошлю бутылку бренди в вашу комнату.
Профессор прошел на кухню и попросил миссис Оутс подержать свечу.
Хотя требование профессора содержало известную долю жестокости, миссис Оутс тотчас же повиновалась и пошла перед профессором, словно проводник. Дойдя до дверей, она остановилась, высоко держа свечу.
Ключ повернулся в замке, и миссис Оутс вместе с профессором вошли в «святилище». Неприкрытая алчность блестела в глазах женщины, пока ее хозяин выбирал бутылку из множества бутылок в плетеной корзине.
На обратном пути уже профессор возглавлял процессию, а миссис Оутс почтительно следовала за ним.
Поставив бутылку на кухонный стол, он обратился к Элен:
— Пожалуйста, отнесите ее в Синюю Комнату после того, как миссис Оутс откупорит бутылку.
Когда профессор ушел, Элен сочувственно посмотрела на миссис Оутс.
— Какое безобразие! Почему бы вам не отлить ложечку, чтобы выпить за здоровье леди Варрен?
— Я бы никогда не посмела этого сделать, — ответила миссис Оутс. — Сиделка увидит, что бутылка неполная, и наябедничает на меня. А разбавлять водой такую чудесную вещь просто грех. Поскорее уносите ее, только не уроните.
Как только миссис Оутс осталась одна, обнаружилась тайна ее доблестного поведения. Пробравшись в моечную, она нагнулась, чтобы подобрать нечто спрятанное под раковиной. Возвратившись в кухню, она улыбнулась, с триумфом глядя на свою добычу, и спрятала се в шкафу среди «пустышек» или «покойничков», как называл их Стефан.
Это была вторая бутылка бренди.
Глава IX
СТАРУХА ВСПОМИНАЕТ
Элен постучала в Синюю Комнату, и сестра Баркер открыла ей дверь. В белом халате, с багровым лицом, окаймленным косынкой, она была похожа на монументальную футуристическую скульптуру.
— А, это вы, — сказала она. — Хорошо, что пришли, я смогу немного поспать. Мне необходимо выспаться ночью, если я одна, без сменщицы, буду дежурить у больной.
С мрачным блеском в глубоко сидящих глазах она добавила:
— Я все устроила, вы проведете эту ночь здесь. Мисс Варрен присутствовала при разговоре, так что она знает, о чем мы договорились, а старуха, леди Варрен, — быстро поправилась она, — не возражает.
Элен подумала, что будет разумнее, если протест будет исходить из официального источника.