Женщины попадали в Глайсим в виде случайных пленниц или как добыча, захваченная на полуварварских островах. Редко удавалось захватить невольничий корабль с хорошенькими рабынями. Тогда Глай устраивал аукцион, прежде, выбрав самых лучших для своего гарема. Правда, он никогда не держал более двух десятков наложниц: постаревших и надоевших отправлял на аукцион либо дарил подчинённым.
Сейчас Мюррей положил глаз на старшую из женщин, потому что она была хороша собой, несмотря на опухшее от слёз лицо, и обладала прекрасной соблазнительной фигурой. А рыжеволосая, несмотря на юность, была худой и невзрачной.
Но комендант не рискнул спорить с госпожой из-за женщины, зная её крутой нрав и скорость расправы. Он лишь надеялся, что новая прислужница вскоре надоест или прогневит, и она прогонит её, как предыдущих прислужниц, бывших при ней. Эльма была строгой и капризной хозяйкой, и служанки у неё долго не задерживались. Одних она выгоняла за болтливость, других за лень, третьих за нерасторопность или неумелость… Провинившиеся отправлялись на низкие и грязные работы или на аукцион.
Когда Эльма и Лайта, покинув башню, направлялись к замку, подруга с улыбкой произнесла:
– Мне кажется или ты, в самом деле, положила глаз на блондинчика?
Эльма не стала скрывать, что чужеземец ей понравился.
– Так что, ты не отправишь его в каменоломню или на тростниковые поля?
– Конечно, нет.
– Возьмёшь себе?
– Не знаю… Ещё подумаю.
– Не думай долго… Если передумаешь, я возьму себе. Не возражаешь?
– Поищи другого, – усмехнулась Эльма. – Это мой мужчина.
– Уже твой?
– Уже мой, – кивнула виолка.
Глава 7
Спустя несколько дней, на одном из утренних докладов, комендант Мюррей спросил:
– Миледи, не могли бы вы определиться с последним пленником? Он только дурно ест хлеб.
– Я совсем о нём забыла, – слукавила Эльма. – Приведите его после приёма.
Когда мероприятие закончилось, и просители с докладчиками покинули замок, один из стражников ввёл в зал пленника. Эльма ещё восседала на «троне» – большом резном кресле с мягкими алыми подушками, стоявшем на возвышении у дальней стены. В нём, обычно, сидел Глай, но, в его отсутствие, девушка занимала его по данному ей праву.
Пленник выглядел бодрым и даже слегка весёлым, если судить по озорным огонькам, мелькавшим в сияющих глазах. Жестом отослав стражника, Эльма задумчиво посмотрела на мужчину.
– Как тебя зовут? – поинтересовалась.
– Брайт Нолтис.
Эльма невольно удивилась, так как по-ассветски его имя означало «светлый, яркий».
– Это твоё настоящее имя или ты его выдумал?
– Это имя моих предков, а так как я законный сын своих родителей, то имею на него полное право…
– Но ты ведь не ассвет, а «нолтис» ассветское слово.
– Я сандиец, родом из княжества Сандис, как и все мои предки. Возможно, мой пра-пра-прадед был ассветом, но об этом уже все забыли.
– Ладно, оставим твоих предков в покое… Сейчас я задам один вопрос, который решит твою дальнейшую судьбу. Ты сделаешь выбор, который определит твою последующую жизнь.
Эльма подала знак, и рабыня, стоявшая позади кресла, приблизилась. В руках она держала поднос, накрытый ярким шёлковым платком. Эльма сдёрнула покрывало и взяла в руки два рабских ошейника. Один бронзовый – предназначался для простых рабочих рабов. Другой серебряный, украшенный драгоценными камнями и красивой чеканкой. Такие носили «домашние любимцы» – приближённые к господам рабы и рабыни: певицы и танцовщицы, наложники и наложницы.
– Вот два шейных украшения, – произнесла Эльма, показывая их Брайту. – Ты знаешь, что они означают. Вопрос: какой из двух ты выбираешь?
Брайт, склонив голову на плечо, посмотрел сначала на один ошейник, затем взглянул на другой, и перевёл взгляд на лицо госпожи.
– Я вам нравлюсь, сударыня? – неожиданно спросил он. Эльма не ответила, продолжая выжидающе смотреть на мужчину. – В прошлом я содержал одну даму, когда дела мои были на подъёме, – продолжал Брайт. – Не думал, что подобное может произойти и со мной…
Эльма восприняла его слова, как выбор, и приказала:
– Подойди и опустись на колени.
Брайт повиновался, и Эльма застегнула на его шее серебряный ошейник.
– Отныне ты мой наложник, Брайт, – произнесла. – Ты не имеешь права спать ни с одной женщиной, кроме меня. А если нарушишь мой приказ, я поступлю с тобой согласно твоему проступку.