Судьба Григория Вознюка была решена.
Панкратов уже подъезжал к дому, когда его мобильник пискнул, сообщая о полученной СМС-ке. Сообщение было от Игоря:
«Отец просит заехать к нему в удобное для вас время».
XVI
Панкратов всего один раз был офисе Аслана Касаева, но встретили его так, будто сразу узнали. Едва он назвал охраннику свою фамилию, как на вахте появился молодой человек, похожий на банковского клерка, референт Аслана, приветливо предложил:
– Проходите, Михаил Юрьевич, шеф вас ждёт. Вы удачно приехали, через десять минут у него переговоры с немецкими инвесторами.
На этот раз лифт доставил их не в зимний сад, а остановился на втором этаже. Они проследовали через просторную приемную, референт открыл дубовую дверь с массивными медными ручками, похожими на дворцовые, пропустил Панкратова вперёд, а сам остался в приёмной.
Кабинет Аслана Касаева был обставлен антикварной мебелью, тщательно отреставрированной, у окна стоял необъятных размеров стол на львиных лапах, с массивным мраморным письменным прибором, с чернильницами, закрытыми бронзовыми крышками затейливого литья, со столешницей, затянутой зеленым сукном. Со всем этим канцелярским великолепием стародавних времен не очень-то сочетались большая плазменная панель и черное кожаное кресло «Boss» с высокой спинкой и широкими подлокотниками. Но самого Аслана, судя по всему, это несоответствие не смущало. Он поднялся из-за стола навстречу Панкратову, пожал ему руку и сразу предупредил:
– Кофе не предлагаю, нет времени. Игорь рассказал мне о вашем расследовании. Хорошая работа, Михаил Юрьевич. Результат, конечно, неожиданный и тяжелый. Но есть в нём и оптимистичный момент. Небольшой, но есть. Вот говорят, что молодёжь бездуховная, забыла, что такое долг и честь, что её ничего не интересует, кроме собственных удовольствий. Но это смотря какая молодёжь.
Он открыл вмонтированный в стену сейф, извлек из него несколько пачек банкнот в банковской упаковке, спросил:
– У вас есть куда положить? Сумка, кейс?
– Нет.
Аслан открыл дверь в приёмную.
– Девочки, какой-нибудь пакет, быстро. Самый обыкновенный.
Сложил деньги в полиэтиленовый пакет с надписью «Благодарим за покупку» и положил его перед Панкратовым.
– Ваш гонорар.
В пакете было пять пачек долларов по десять тысяч каждая.
– Аслан, я на столько не наработал, – самокритично заметил Панкратов.
– Ещё наработаете. Я вот о чём хочу сказать. Наши недруги говорят, что осетины мстительны. Нет, мы не мстительны, мы справедливы. Каждое зло должно быть наказано, так мы понимаем справедливость. Прекрасный молодой человек в могиле, а та, из-за кого это произошло, на свободе и разъезжает по заграницам. Это чудовищная, дьявольская несправедливость. С этим нельзя мириться.
Панкратов усмехнулся.
– Проще всего её пристрелить.
Но Аслан не поддержал шутку.
– Нет, мы не в средневековье. Она должна сесть и сидеть столько, сколько отмерит ей суд.
– А как вы это себе представляете? – поинтересовался Панкратов. – Присяжные её оправдали, Мосгорсуд оставил приговор в силе. Кассацию будет рассматривать Верховный суд. Вряд ли его решение будет другим.
– Это мы ещё посмотрим. Как фамилия этой суки?
– Керженцева.
– Где её судили?
– В Красногорске.
Аслан сделал пометку в еженедельнике.
– Я этим займусь. А вы подумайте, как подойти к делу.
– Вы говорите со мной по просьбе Игоря?
– И да, и нет. Это история пригнула его к земле, лишила воли. Я пришёл в ярость, когда это понял. Я ему сказал: ты потомок аланов, которые никогда не сдавались. Нет безнадежных дел. Есть безвольные люди. Если ты смиришься с этой несправедливостью, ты мне не сын.
– Сурово, – оценил Панкратов.
– А как иначе? Я люблю сына и хочу, чтобы он стал настоящим мужчиной. А сейчас извините, меня уже ждут в переговорной.