– Его приметы у нас есть, – сказал инспектор. – Найдём.
Он переписал фамилию Павла с его водительского удостоверения. А вот это Лежнёву не понравилось. Он знал, что объявлен в международный розыск. В пансионате в припортовом квартале он назвался Полем Леже, настоящее имя старался не засвечивать. Черт его знает, насколько оперативно работает Интерпол, но рисковать не стоило. Дождавшись ухода полицейского, он как был, в больничной пижаме, вышел из палаты, на служебном лифте спустился вниз. На улице остановил такси и назвал адрес пансионата. В машине старался не шевелиться. Действие обезболивающего кончилось, от каждого движения будто снова резало ножом. В номере переоделся, собрал вещи. Их было немного – лэптоп, рубашки, кое-что из белья.
Его машина стояла на парковке пансионата. Машина была классная, спорткар «Fiat Grande Punto» цвета светлый металлик. Он купил её, когда вернулся из России и перевел с Кипра 800 тысяч евро. Впервые в жизни он чувствовал себя богатым, мог позволить себе всё – дорогие машины, дорогую одежду, дорогих женщин.
Но машину забирать не стоило. С раной трудно вести, да и могут проследить тачку, слишком приметная. Он вызвал такси, доехал до квартала Прадо, пересел в другую машину, на северной окраине города снова сменил такси и приказал ехать по автодороге А55. Километров через восемьдесят мелькнул указатель: «Сен-де-Пре, 27 км».
– Что это за Сен-де-Пре? – спросил Лежнёв.
– Рыбацкий посёлок, месье.
– Сворачивайте.
– Там же ничего нет, – удивился таксист.
– Мне ничего и не надо.
На поселковой почте Лежнёв узнал, кто сдаёт жилье, и через час облегченно улегся на кровать в просторной комнате с окном на море. Дом принадлежал неразговорчивому пенсионеру, бывшему капитану рыболовного сейнера. Его восьмилетний внук сбегал за поселковым врачом. Тот снял повязку, осмотрел рану и сказал то же, что и хирург в больнице Hôtel-Dieu de Marseille:
– Вам повезло, месье. Чуть правее, и никто бы вам не помог. Болит?
– Есть немного.
– Потерпите, сейчас пройдет.
Он промыл рану, сменил повязку, вколол промедол.
– Постарайтесь поменьше двигаться. На днях рану зашьём, через пару недель будете, как новый. Ваше имя, месье?
– Поль.
– Фамилия?
– Зачем вам фамилия?
– Нужно сообщить в полицию. Серьезное ножевое ранение. Такой порядок.
– Без этого не обойтись? – спросил Лежнёв, вкладывая в руку доктора банкноту в 500 евро. – Какая там рана! Так, царапина. Стоит ли беспокоить полицию?
Доктор был молодой, практика в небогатом поселке небольшая, 500 евро для него были деньги.
– Пожалуй что и не стоит, – подумав, согласился он. – Вот если бы огнестрельная рана…
Лекарство подействовало, боль ушла. На смену ей пришла лютая, опаляющая злоба, от которой раздувались ноздри и до скрежета сжимались зубы. Ну, сука! Ну, тварь! Ты за это заплатишь!
Он включил лэптоп и быстро набрал:
«В Генеральную прокуратуру России…»
Ему было о чём рассказать московским прокурорам.
X
Дед Павла Лежнёва, воевавший в Добровольческой армии генерала Врангеля, последний раз видел русские берега в ноябре 1920 года с борта одного из судов, на которых бежали от захвативших Крым большевиков остатки белогвардейских частей и гражданские с до смерти перепуганными домочадцами. Но до конца жизни он считал себя русским патриотом, активно работал в Русском общевойсковом союзе, в семье говорили только по-русски, детей учили русскому языку, читали русские книги.
Отец Павла окончил в Париже военное училище, во время оккупации Франции немцами умело воевал в маки, за что был награжден орденом Почетного легиона. Он и сына хотел определить по военной части, но Павел решительно воспротивился. Он с детства увлекался машинами, сам ремонтировал «пежо» отца. В семнадцать лет устроился учеником автослесаря в гараж «Рено», уже через три года ему доверяли регулировку двигателей, а потом и обкатку болидов. Один из тренеров команды заметил бесстрашие и молниеносную реакцию Павла и начал готовить из него гонщика. И вот наконец свершилось то, о чём он не смел мечтать: трасса Хьюсден-Зольдер, Гран-при Бельгии, будоражащий кровь рёв болидов, стремительно летящая лента зрителей на трибунах. Десятое место. Для молодого гонщика огромный успех. У лидера команды Фернандо Алонсо обозначился соперник.
С профессиональной карьерой было всё хорошо. Плохо было с другим – не было денег. Не то чтобы совсем не было, но не хватало, чтобы жить так, как должен жить пилот Формулы-1. После гонок товарищи по команде разъезжались по домам на «ягуарах» и «мерседесах», а он садился в старый «пежо» отца. Это было унизительно. Унизительно было брать деньги у Люсьены Дюруа, бездетной вдовы богатого лавочника, на склоне лет пустившейся во все тяжкие. Она очень боялась, что молодой любовник её бросит, и составила завещание в его пользу, чтобы привязать его к себе. Но до её денег еще нужно было дожить, как и до гонораров Алонсо. А деньги были нужны сегодня, сейчас.