Вайшампаяна сказал:
Тогда могучий (Арджуна), сняв браслеты со (своих) рук, одел на них красивые и яркие кожаные нарукавники, издающие звук, подобный барабану. Затем, завязав свои черные вьющиеся волосы куском белой ткани и быстро натянув тетиву лука гандива, он напряг его. И когда он натягивал тот лук, произошел великий шум, будто от столкновения громадной скалы со скалой. (От этого звука) содрогнулась земля и со всех сторон сильно подул ветер, перепуганные птицы взметнулись в небо, затряслись могучие деревья. И по тому шуму, подобному раскатам грома, кауравы узнали, что Арджуна натянул руками свой превосходнейший лук, (стоя) на колеснице.
Так гласит глава сороковая в Виратапарве великой Махабхараты.
Глава 41
Вайшампаяна сказал:
Сделав Уттару возницею и объехав слева направо дерево шами, Дхананджая тогда отправился в путь, захватив с собой все свое оружие. И тот могучий воин выехал вместе с Уттарой — своим (юным) возницей, после того как снял с колесницы знамя с изображением льва и положил его у основания шами. И водрузив на колеснице золотое знамя с изображением обезьяны с львиным хвостом, (которое было) созданной самим Вишвакарманом[302] божественной иллюзией, он возмечтал о благосклонности Паваки. И тот, узнав о его желании, приказал злым духам[303] (занять свои места) на знамени. И на разноцветной колеснице, снабженной знаменем и колчаном, могучий воин Бибхатсу, сын Кунти, (прозываемый также) Шветавахана, с пристегнутым мечом, в доспехах, держа лук, отправился тогда под превосходным знаменем с изображением обезьяны в северном направлении.
Затем тот могучий сокрушитель врагов сильно затрубил в большую звучную раковину, заставляя волоски на теле врагов подниматься от содрогания. И тогда те быстрые кони упали коленями на землю, а Уттара, перепугавшись, присел на колеснице. Но, подняв коней поводьями, сын Кунти поставил их на место, и, обняв Уттару, Арджуна успокоил его: «Не бойся, о лучший из царевичей, ведь ты кшатрий, о усмиритель врагов! Как же ты, о тигр среди людей, впадаешь в уныние среди врагов? Тебе ведь приходилось слышать звуки раковин и грохот множества барабанов, а также рев слонов, находящихся среди войск, построенных в боевом порядке. Так почему же ты содрогнулся от звука этой раковины, удручен и испуган, как простой человек?».
Уттара сказал:
Мне приходилось слышать звуки раковин и грохот множества барабанов, а также рев слонов, находящихся среди войск, построенных в боевом порядке. Но никогда раньше я не слышал такого звука раковины, также не видел я прежде подобного вида знамени, также не слышал я никогда раньше такого звучания лука. От звука этой раковины, от звона лука и от грохота колесницы душа моя повергается в сильное смятение. Спутались у меня все страны света, и сердце мое сильно томится (горем). Все стороны (небосвода) кажутся скрытыми знаменем и не различаются мною. А уши мои оглушены звоном лука гандивы.
Арджуна сказал:
Стоя неотступно на колеснице, упрись в нее обеими ногами и крепко держись за поводья, а я снова затрублю в раковину.
Вайшампаяна сказал:
И от звука той раковины, от грохота ободьев (колес) колесницы и от звона лука гандивы содрогалась земля.
Дрона сказал:
По тому как гремит колесница, как звучит раковина и как дрожит земля, — это не кто иной как Савьясачин. Оружие наше не сверкает, кони приуныли, а огни не блещут (пламенем), хотя и разожжены, — все это не предвещает доброго. Все наши животные страшно завывают, уставившись на солнце. Вороны садятся на наши знамена — все это не, предвещает доброго. Коршуны справа[304] от нас предвещают великую опасность. И этот шакал, поднимая вой, пробегает через (наше) войско; убежав непобитым, он тоже предвещает великую опасность. Я замечаю, что у вас волоски на теле поднялись (от ужаса), а ваше войско будто уже побеждено, ибо никто не желает сражаться. У большинства наших воинов побледнели лица, и все они почти лишились чувств. Отправив вперед наш скот, станем здесь вместе с воинами, выстроившимися в боевом порядке.
Так гласит глава сорок первая в Виратапарве великой Махабхараты.
Глава 42
Вайшампаяна сказал:
Тогда на поле брани царь Дурьйодхана сказал Бхишме, Дроне, тигру среди героев, и Крипе, могущественному воину на колеснице: «Об этом не раз я и Крипа говорили наставнику,[305] и я скажу опять, ибо не могу удовлетвориться тем, что говорил уже. «Если (пандавы) будут побеждены (в игре в кости), они должны будут прожить двенадцать лет в лесу и (еще один год провести) среди людей, оставаясь неузнаваемыми», — таково именно было наше условие. Но тринадцатый год, когда они должны жить неузнаваемыми, для них еще не окончился и все еще продолжается, а между тем Бибхатсу появился перед нами. И если Бибхатсу явился, когда еще не окончился (тринадцатый) год, то пандавы должны будут снова провести в лесу двенадцать лет. Либо побуждаемые желанием обрести (поскорее свое царство) они забыли (об этом), либо же мы сами впали в заблуждение. Недостаток или избыток в этом (сроке) должен знать Бхишма. Однако при двойственном характере (исполнения) желаемого возникает сомнение: ведь то, что задумано с одной (какой-нибудь целью), тем не менее осуществляется по-иному. Между тем как войска матсьев, желающие сражаться, разыскивают Уттару, кто среди них отвратит лицо (от битвы), если явится Бибхатсу? Мы прибыли сюда, чтобы сразиться с матсьями ради тригартов. Так как они, охваченные страхом, сообщили нам о многочисленных обидах, нанесенных им матсьями, то нами была им обещана (помощь).
«Сначала (тригарты) должны были в седьмой лунный день, после полудня, захватить огромные стада скота, и уже после, когда те (стада) будут доставлены нам, мы на восьмой лунный день, при восходе солнца, снова (должны были увести остальной скот). Но те, (кто увел) скот, или не могут обнаружить (нас), или, может быть, побеждены (противником). Или же, перехитрив нас, они собираются заключить союз с царем матсьев. Или, настигнув их,[306] царь матсьев вместе со своими подданными и со всем войском приближается (сюда), чтобы сразиться с нами. Или некий их предводитель, отличающийся могучей силой, приближается сюда, чтобы победить нас, или же это, может быть, сам царь матсьев. Но появился ли это царь матсьев или же Бибхатсу, мы должны все сразиться (с ними) — таково было заключенное между нами условие. А почему же эти первейшие воины герои, сражающиеся на колесницах, Бхишма, Дрона и Крипа, Викарна и сын Дроны, стоят в это самое время на своих колесницах, все смущенные душою? Теперь нет ничего лучше битвы! Поэтому следует решиться. Кто (из нас) во время сражения посмеет вернуться (охваченный страхом) в Хастинапур,[307] если даже стада скота похищены у нас самим богом, держащим громовую стрелу,[308] или же Ямой? Ведь кто же из пехотинцев, пронзаемых (моими) стрелами, рассеявшись в густом лесу, может остаться в живых, если это сомнительно даже для спасения конницы? Не взирая на (советы) наставника, следует определить свой образ действий.
302
Вишвакарман (vicvakarman) — букв. «делающий все», «искусный во всем», «всесоздатель», зодчий богов, именуемый также Бхаувана и Тваштри.
303
Злые духи (bhuta) — в индийской мифологии разряд зловредных дьявольских существ, бхутов, к которым относятся привидения, бесы, домовые, вурдалаки и прочие; они посещают кладбища, скрываются на деревьях, пожирают трупы, сбивают с толку и губят людей. Духи, или бхуты, были будто бы созданы творцом в порыве гнева. Они почитаются слугами бога Шивы и окружают его.
307
Хастинапура или Хастинапур (hastinapura) — название наследственной столицы кауравов, то же, что и Нагапура. (См. подробнее прим. 2 на стр. 176).
308
Бог, держащий громовую стрелу (deva vajrin) — бог Индра, то же, что и Громодержец. (См. прим. 71 на стр. 176).