Катя не закричала, не упала в обморок, даже не побледнела. Только глаза ее выдавали скрытое волнение, но Витька, не умевший и не любивший читать в лицах, ничего не заметил.
— Костя Черных? — переспросила она спокойно. — Надо же, ни за что бы не подумала. Он работает у тебя?
— Еще бы! — с гордостью сказал Виктор. — Вообще-то, он, на всякий случай, мой компаньон, так что знай наших. А ведь начинал простым служащим. Карьеру сделал — во! — Виктор выставил большой палец.
— Значит, Костя в Нью-Йорке, — задумчиво повторила она.
— Ну да, с женой прилетел.
— С женой? — машинально спросила Катя.
— Ну да, с женой. Может быть, соберемся завтра все вместе вчетвером… или впятером, если ты своего мужа захватишь, и поговорим, вспомним прошлое, а?
— Но почему ты сказал — вчетвером? — недоумевающе спросила Катя. — Я что, знаю Костину жену?
— А то нет! — ухмыльнулся Виктор. — Он женат на Анжелике.
Катя слегка побледнела, но сказала спокойно:
— На Анжелике? Тогда ему можно только позавидовать, она ведь такая красивая. У них есть дети?
— Нет еще. Но ведь это дело наживное, верно? А у тебя дети есть?
Катя ничего не сказала, только покачала головой, занятая какими-то своими мыслями, недоступными для Витькиного понимания.
— Ну так как, мы встретимся? — настаивал на своем Виктор.
— Знаешь, — спокойно сказала Катя, — я бы, пожалуй, встретилась с тобой еще раз. У тебя ведь, насколько я поняла, есть ко мне деловое предложение?
— Да, и какое! — раздуваясь от гордости, значительно произнес Виктор. — Как насчет гастролей по России? Москва, Питер, шесть крупных городов в общей сложности, а? Ты могла этого и не знать, но у нас тебя любят, даже очень.
— Да, хорошо, — безо всякого выражения ответила Катя. Было видно, что сейчас ей не до делового предложения и не до Витьки вообще. — Позвони мне завтра. Вот моя визитка, там есть домашний телефон и сотовый. А теперь извини, у меня важная встреча.
— Сейчас? — непритворно удивился Витька. — В час ночи?
— За мной приехала машина, меня ждет муж, мне пора, — поспешно сказала она и, как была в серебристом концертном платье, быстро вышла из комнаты, схватив на ходу сумочку.
Непроницаемый Джон стоял в коридоре возле комнаты.
— Запри, пожалуйста, дверь, — коротко бросила ему Катя.
Через несколько секунд быстрое постукивание ее каблучков по коридору затихло.
Виктор пожал плечами и, сунув в карман визитку, вышел.
Джон тщательно запер дверь.
— Нет, скажи мне, как это называется? — набросилась Анжелика на мужа. — Где ты был?
— На деловой встрече, я же тебе говорил.
— На деловой встрече? На деловой встрече?! — Анжелика встала прямо перед Константином, уперев руки в бока. — Теперь это называется деловая встреча? Может быть, я чего-то и не понимаю, но, по-моему, деловые встречи не продолжаются до двух ночи! Ты что, за дуру меня держишь? Да как ты мог! — она чуть не задыхалась от праведного гнева. — Я прождала тебя до двух!
— Ну, не надо преувеличивать, — примирительно сказал Константин, устраиваясь в глубоком кресле. — Когда я вошел, ты спала сном младенца.
Анжелика покраснела, как хорошо сваренный рак.
— Я задремала прямо перед твоим приходом. У меня сердце болело! Я уже хотела звонить в полицию.
— Ну и напрасно. Что ты, кстати, себе купила? — спросил Константин, зная, что стоит перевести разговор на обновки, Анжелика становится доброй.
Но на этот раз номер не прошел.
— Не заговаривай мне зубы! Я звонила Виктору, и он сказал, что ты ушел в восемь. Где ты был до двух?
Ленивая во всем, она, однако, проявляла завидную прыть и прозорливость, когда дело касалось Константина, в особенности выяснения его времяпрепровождения. В таких делах Анжелике равных не было. Доказывать ей, что все не так, бесполезно. Да и стоило ли? Все-таки им уже по двадцать шесть, вроде бы подходящий возраст для того, чтобы отказаться от общения на детсадовском уровне и перестать оправдываться. Поэтому Константин честно — или почти честно — сказал:
— Милая, пойми, мне хотелось побыть наедине с собой. Неужели у тебя такого никогда не бывает?
— Только не тогда, когда мой муж четыре часа гуляет неизвестно где! — парировала Анжелика. — В такие моменты мне не до того, чтобы побыть наедине с собой, уж поверь.
Константин почувствовал, как в нем нарастает раздражение, но пока был в состоянии сдерживать эмоции. Если бы она не говорила больше на данную тему, все еще можно было исправить, но, к сожалению, этого не случилось.