Великий человек высадил свои войска в Александрии на реке Потомак и отбыл в Аннаполис в Мэриленде, куда созвал на совет губернаторов всех колоний и потребовал, чтобы они добились от своих провинций существенной помощи в этом общем деле.
Прибытие генерала и его маленькой армии вызвало чрезвычайное волнение во всех провинциях, а больше всего - в Каслвуде. Гарри немедля отправился в Александрию, чтобы посмотреть военный лагерь. Стройные ряды палаток, бодрая музыка флейт и барабанов привели его в восторг. Он тут же перезнакомился с офицерами обоих полков и мечтал только о том, чтобы отправиться с ними в поход, а тем временем был желанным гостем за их столом.
Госпожа Эсмонд была очень довольна, что ее сыновьям представился случай побыть в обществе благородных английских джентльменов. Она не сомневалась, что такое знакомство может пойти им только на пользу и что офицеры, прибывшие из Англии, совсем не похожи на приятелей Гарри - виргинских помещиков, любителей скачек и петушиных боев, и на судейских, стряпчих и прихлебателей, окружавших вице-губернатора. Госпожа Эсмонд с необыкновенной зоркостью распознавала льстецов в чужих домах. А к небольшому правительственному кружку в Уильямсберге она относилась с особой насмешливостью, от души презирая тамошний этикет и смехотворные претензии на знатность.
Что же касается общества королевских офицеров, то мистер Гарри и его старший брат только улыбались, слушая похвалы, которые их матушка расточала элегантности и безупречным манерам господ армейцев. Если бы достойной даме была известна вся истина, если бы она слышала их шуточки и песни, которые они распевали за вином и пуншем, если бы она видела, в каком состоянии многих из них уносили после пирушки к ним на квартиры, она не стала бы с такой горячностью рекомендовать их общество своим сыновьям. Солдаты и офицеры наводнили окрестности города, пугая мирных фермеров и сельских жителей своим буйством; генерал бушевал и проклинал свою армию за бесчинства, а колонистов - за изменническую скаредность; солдаты вели себя так, словно находились в покоренной стране, - презирали ее обитателей и оскорбляли жен даже своих индейских союзников, которые присоединились к прибывшим в Америку английским воинам, чтобы вместе с ними выступить против французов. Генерал был вынужден изгнать индианок из лагеря. Их мужья, пораженные и возмущенные, ушли вместе с ними, о чем генералу пришлось очень пожалеть несколько месяцев спустя, когда их помощь оказалась бы неоценимой.
Возможно, до госпожи Эсмонд доходили кое-какие истории о лагерной жизни, но она ничего не желала слушать. Солдаты остаются солдатами, кто же этого не знает? А те офицеры, которых приглашали в Каслвуд ее сыновья, были чрезвычайно воспитанными и светскими людьми - "то соответствовало истине. Вдова принимала их очень любезно, а лучше охоты, чем в ее поместье, не было нигде. Вскоре сам генерал прислал хозяйке Каслвуда весьма вежливое письмо. Его отец служил с ее батюшкой под командой прославленного Мальборо, и в Англии еще помнят и чтут имя полковника Эсмонда. С разрешения ее милости генерал Брэддок хотел бы иметь честь посетить ее в Каслвуде и воздать дань уважения дочери столь заслуженного офицера.
Если бы госпожа Эсмонд знала причину любезности генерала Брэддока, она, возможно, не была бы так ею очарована. Главнокомандующий во время своего пребывания в Александрии устраивал утренние приемы для местного дворянства, и на один из них явились наши каслвудские близнецы, которые отправились представиться великому человеку верхом на лучших своих лошадях, в самых последних полученных из Лондона костюмах и в сопровождении двух лакеев-негров в великолепных ливреях. Генерал, сердитый на местную знать, не обратил на молодых джентльменов никакого внимания и только за обедом случайно спросил своего адъютанта, кто были эти деревенские увальни в красно-сине-золотых камзолах.
С его превосходительством обедали тогда губернатор Виргинии мистер Динуидди, представитель Пенсильвании и еще кто-то.
- А! - сказал мистер Динуидди. - Это сынки принцессы Покахонтас.
После чего генерал с отменным ругательством вопросил:
- А это еще кто?
Динуидди, сильно недолюбливавший миниатюрную даму, так как эта властная особа сотни раз обходилась с ним весьма непочтительно, поспешил выставить госпожу Эемонд в очень забавном свете, высмеял ее чванство и непомерные претензии и продолжал развлекать генерала Брэддока анекдотами о ней, пока его превосходительство не задремал.
Когда генерал проснулся, Динуидди уже ушел, но филадельфиец еще сидел за столом, оживленно беседуя с офицерами. Генерал продолжил разговор с того места, на котором уснул, и, заговорив о госпоже Эсмонд в резких и не слишком изысканных выражениях, какие были в ходу у военных в те дни, осведомился еще раз, как бишь Динуидди назвал эту старую дуру. После чего с гневом и презрением начал поносить местное дворянство, да и всю страну вообще.
Филадельфиец, мистер Франклин, повторил имя вдовы, высказал о ее характере мнение, весьма отличное от мнения мистера Динуидди, сообщил множество сведений о ней, ее отце и ее поместье (впрочем, он всегда проявлял такую же осведомленность, о каком бы предмете или человеке ни зашла речь), объяснил генералу, что у госпожи Эсмонд есть большие стада, лошади и всяческие припасы, могущие оказаться очень полезными при настоящем положении дел, и посоветовал ему постараться завоевать ее расположение. Генерал давно уже пришел к выводу, что мистер Франклин - на редкость разумный и проницательный человек, и теперь соизволил приказать адъютанту пригласить этих двух юношей на следующий день к обеду. Когда они явились, он обошелся с ними очень благосклонно и ласково, а его приближенные были к ним весьма внимательны. Они же вели себя, как и подобало людям, носящим столь славное имя, - скромно, но с большим достоинством. Домой они вернулись чрезвычайно довольные, и их мать была не меньше польщена любезным приемом, который его превосходительство оказал ее мальчикам. В ответ на письмо Брэддока госпожа Эсмонд начертала послание в лучшем своем стиле, благодаря его за память и прося назначить день, когда она будет иметь честь принять его превосходительство в Каслвуде.