Когда все пари были заключены, Уильям Эсмонд, насупясь, отправился на конюшню, где любил выкурить трубку в обществе конюхов, а энергичный пастырь удалился, чтобы приветствовать дам и вкусить от воскресного обеда, который должны были подать незамедлительно. Лорд Каслвуд и Гарри остались вдвоем. За все время пребывания виргинца под его кровом милорд не сказал с ним и двух слов. Держался он с ним дружески, но был всегда так молчалив, что нередко вставал после обеда со своего места во главе стола, ни разу ни с кем не заговорив.
- Полагаю, ваше имение находится теперь в цветущем состоянии? - спросил милорд у Гарри.
- По размерам оно, пожалуй, не уступит иному английскому графству, ответил Гарри. - А земля к тому же очень плодородная и годится для многого.
Гарри не желал дать в обиду ни Старое Владение, ни свою долю в нем.
- Неужели! - произнес милорд удивленно. - Когда это имение принадлежало моему отцу, оно не приносило больших доходов.
- Прошу прощения, милорд! Вам ведь известно, почему оно принадлежало вашему отцу, - воскликнул Гарри с жаром. - Потому лишь, что мой дед не пожелал потребовать того, что принадлежало ему по праву.
- Разумеется, разумеется, - поспешно вставил милорд.
- Я хочу сказать, кузен, что мы, члены виргинской ветви нашего дома, ничем вам не обязаны, - продолжал Гарри Уорингтон. - Ничем, кроме благодарности за гостеприимство, которое вы мне сейчас оказываете.
- Оно полностью к вашим услугам, как и виргинское поместье. Предложенные вам пари были для вас как будто неприятны?
- Да, пожалуй, я немного обиделся, - ответил юноша. - Видите ли, ваше гостеприимство не похоже на наше, совсем не похоже! Дома мы бываем рады гостю, протягиваем ему руку и предлагаем все лучшее, что у нас есть. А вы тут принимаете нас, не скупитесь на говядину и кларет - что правда, то правда, - но не радуетесь, когда мы приезжаем, и не огорчаетесь, когда мы уезжаем. Вот о чем я все время думал, находясь в доме вашего сиятельства, и не мог не высказать это сейчас, так мне было тяжело, а теперь, когда я выговорился, у меня стало легче на душе. - Тут смущенный и взволнованный юноша послал бильярдный шар через весь стол, засмеялся и посмотрел на своего родственника.
- A la bonne heure! {И очень хорошо! (франц.).} Мы холодны с чужими людьми и у нас дома, и вне его. Мы не заключаем Гарри Уорингтона в объятия и не проливаем слез при виде своего кузена. Мы не проливаем слез, и когда он уезжает, - но ведь мы не притворяемся?
- О да! Но вы стараетесь навязать ему нечестное пари, - с негодованием заявил Гарри.
- А в Виргинии этого не случается и там любители пари не пытаются обойти друг друга? А что это за историю вы рассказывали тетушке про английских офицеров и Тома Как Бишь Его из Спотсильвании?
- Но это же было по-честному! - воскликнул Гарри. - То есть, так все делают, и чужому человеку следует быть начеку. Поэтому на священника я не обижаюсь: если он выигрывает, то пусть, на здоровье! Но чтобы родственник! Подумать только: мой собственный кузен хочет на мне нажиться!
- Завсегдатай Ньюмаркета и родного отца не пощадит. Мой брат отправился на ипподром прямо из Кембриджа. Если вы сядете играть с ним в карты, - а он был бы этому очень рад, - то он постарается обчистить вас, если сумеет.
- Что ж, я готов! - воскликнул Гарри. - Я буду играть с ним в любые игры, какие только знаю, буду состязаться с ним в прыжках, ездить верхом, стрелять - вот!
Главу рода эта тирада чрезвычайно позабавила, и он протянул юноше руку.
- Все, что угодно, только не надо с ним драться, - сказал милорд.
- И в этом случае я его побью, черт побери! - воскликнул Гарри, но выражение удивления и неудовольствия, появившееся на лице графа, заставило его опомниться. - Тысяча извинений, милорд! - сказал он, багрово краснея и хватая руку кузена. - Я только что был обижен и сердился на дурное обхождение со мной, но куда более дурно с моей стороны давать волю гневу и хвастать своей ловкостью перед моим хозяином и родственником. У нас, американцев, хвастовство не в обычае, право же так, поверьте мне.
- Вы первый американец, с которым мне довелось познакомиться, так что я поверю вам на слово, - сказал с улыбкой милорд. - И я вас честно предупредил о пари и картах, вот и все, мой милый.
- Виргинца можно об этом не предупреждать! Мы потягаемся с кем угодно! - снова вспыхнул юноша.
Лорд Каслвуд не засмеялся. Только брови его на мгновение изогнулись, а серые глаза опустились.
- Так, значит, вам по средствам поставить пятьдесят гиней и проиграть их? Тем лучше для вас, кузен. Эти огромные виргинские поместья приносят, следовательно, большой доход?
- Вполне достаточный для нас всех - и будь нас вдесятеро больше, его все равно было бы достаточно, - ответил Гарри и подумал: "Он, кажется, решил выведать у меня всю подноготную".
- И ваша матушка назначила своему сыну и наследнику щедрое содержание?
- Такое, какого мне вполне достаточно, милорд, - горячо ответил Гарри.
- Черт побери! Если бы у меня была такая мать! - воскликнул милорд. Но мне приходится довольствоваться мачехой и не брать у нее, а давать ей. А, звонят к обеду. Не пройти ли нам в столовую? - И, взяв своего юного друга под руку, милорд направился с ним в указанную залу.
Душой обеда был преподобный Сэмпсон, который развлекал дам сотнями забавных историй. Будучи капелланом его сиятельства, он, кроме того, служил и в Лондоне, в новой мэйфэрской часовне, которой леди Уитлси (столь известная в царствование Георга I) завещала значительную сумму. Он знал самые пикантные сплетни обо всех клубах и светских интригах, самые последние новости о том, кто бежал и с кем, самую последнюю шутку мистера Селвина, самое последнее дерзкое пари Марча и Рокингема. Он знал, из-за чего старик-король поссорился с госпожой Вальмоден, знал, что герцог как будто завел новую пассию, знал, кто в фаворе в Карлтон-Хаусе у принцессы Уэльской, и кого повесили в понедельник, и как он держался на пути к месту казни. Капеллан милорда рассказывал обо всем этом снисходительно улыбающимся дамам и восхищенному провинциалу, сдабривая свое повествование такими недвусмысленными выражениями и рискованными шутками, что Гарри только широко раскрывал глаза, - совсем недавно прибыв из колоний, он еще не успел свыкнуться с тонкостями столичной жизни. Дамы - и старые и молодые - весело смеялись этим рискованным шуткам. Ах, не пугайтесь, прекрасные читательницы! Мы не намерены смущать вашу безыскусственную скромность и вызывать краску на ваших девственных щеках. Но, как бы то ни было, каслвудские дамы, нисколько не возмущаясь, продолжали слушать пикантные истории священника, пока в часовне, возвещая вечернюю службу, не зазвонил колокол и не отозвал его преподобие из их общества на полчаса. Проповеди не предполагалось. Он успеет вернуться, чтобы выпить бургундского. Мистер Уилл потребовал новую бутылку, и капеллан выпил стаканчик, а потом уже выбежал вон.