Призрачная маска кивает. Гвендолин отгоняет мысли о застенках с пыточными камерами, о киборгах, переделанных из людей — по слухам, им заливают рот и глаза особым составом вроде раскаленного свинца, убивая живую плоть и заменяя ее электроимпульсами, но боль обожженные искореженные нервы хранят и после смерти; рассказывают также, что прислуживают Королеве настоящие зомби, закупленные в соседней колонии в обмен на еще живых провинившихся…
Гвендолин усиленно не-думает-не-думает об этом.
— У меня просьба к тебе, Гвендолин, — Королева называет ее по имени — ничего удивительного: Она помнит всех, до последней девчонки с окраин, всех, кто хоть раз переступал порог обители для Причастия. Но 'неофициальный' тон пугает еще больше.
— Рада исполнить волю Твою, Королева, — голос Гвендолин дрожит.
Поскорее бы все кончилось, пожалуйста, пусть все закончится…
— Среди рабов твоих есть один, — медленно проговорила Королева. Гвендолин захотелось шумно вздохнуть: всего лишь очередное пожертвование в казну — вернее, в личные слуги Королевы. Что ж, Гвендолин не завидовала тому, кого избрала Повелительница, но для самой Гвендолин опасность миновала.
Интересно, откуда Королева знает не только каждую дочь, но и рабов?
— Есть один, кого хотела бы призвать Я к себе, чтобы служил он Мне.
Теперь официальный тон. Королева не нарушает собственных правил.
— Рада служить Тебе, Моя Королева, — Гвендолин прикидывала: с которым из элитных самцов придется расстаться? Или с парой опытных кибернетиков?
— Приведи ко Мне раба, чей голос подобен женскому, дабы стал он частью хора Моего и услаждал слух Мой.
Гвендолин осознает фразу по кусочкам. Голос подобен женскому… Королева, о чем Ты? Разве я знаю, кто…
Гвендолин поднимает голову и растеряно моргает люминесцентной маске.
— Но Королева…
(я не знаю, есть ли у меня подобный раб!)
Ну почему не породистый самец? Таких у Гвендолин несколько штук, а еще вышколенные слуги. Есть и специалисты в разных науках.
Но разве прислушивалась Гвендолин к голосам своих рабов?!
А Королева — к оправданиям дочерей?
Смешно.
— Королева… — Гвендолин сбивчиво бормочет, царапая длинными акриловыми ногтями мрамор, — Я…
— Даю тебе сроку неделю, — бесстрастно продолжает маска, — Исполни волю Мою и прибудет с тобой благословение, — Королева исчезает со своего трона на манер сгустка тумана, рассеивается в полумраке. Несколько секунд висит сияющий призрак маски.
Аудиенция окончена. Гвендолин поднимается на затекшие ноги, растерянно поправляет вуаль и прическу.
Ох, Королева… Да, Гвендолин знает о личном хоре — рабы с лучшими голосами подбираются туда, но Гвендолин представления не имеет, каким образом Королева отмечает их.
Что ж, придется поучиться. Гвендолин не смыслит в музыке и голосах, но предстоит научиться.
За неделю.
Длинные одежды шелестят по полу, Гвендолин спешит покинуть чертоги Королевы, и ей чудится — вместе со шлейфом жесткой ткани крадется холод и темнота.
*
Колония THX считалась одной из самых закрытых. Послов не пускали дальше орбитальной станции, расположенной на искусственном спутнике, там же заключались торговые сделки и велись переговоры. Колония исправно платила налоги Материнской Планете, что-то закупала и продавала, не вмешивалась в войны, но и не подпускала к себе. В подобной тактике была логика: на THX обитало чересчур много женщин, красивых и способных к зачатию, и женщины правили полновластно.
Мужчины же находились на правах рабов, самцов-осеменителей — или, если генетика не соответствовала высоким требованиям продолжателя рода — слуг и рабочих. Наука избавила женщин от необходимости вынашивать детей: оплодотворенная яйцеклетка извлекалась из организма и 'созревание' происходило в специальном инкубаторе, подросших девочек приводили к матерям и те становились полноправными хозяйками жизни.
Судьба мальчиков решалась после осмотра.
Каждый мечтал стать 'отцом' — высшее положение, которого мог добиться мужчина на THX. О генетически пригодных к 'отцовству' самцах заботились, словно о породистых жеребцах: лучшая пища, приличное жилье, обучение искусству любви. Техников и слуг содержали в общих бараках, ценились они гораздо ниже. Впрочем, хороший техник еще мог соперничать с самцом, интеллектуальные способности хоть и не давали сами по себе права на продолжение рода, но были гарантией относительно спокойной жизни. Правда, недолгой: о безопасности никто не печалился.