Доминика пригласили садиться в уютное на вид кожаное кресло. Он не отказался: ноги не держали. Развернулись трехмерные изображения.
— Вся колония, — начала… начал… черт возьми, Доминик понятия не имел как думать о 'Королеве', избрал все-таки женский род. Привычнее, — вся колония существует с одной-единственной целью. Сохранять. Собственно, я уже ответила на все вопросы, но ты недостаточно умен, приходится признать. И разъяснить.
— Разъяснить — что? — подтвердил Доминик догадку о его интеллекте.
— Кто я. Кто ты. Кто мы все, и зачем существует THX.
Длинные пальцы Королевы коснулись мониторов. Доселе Доминику мерещилось, будто на 3d-картинке копошились личинки мух, но с увеличением 'личинки' обрели антропоморфные очертания.
— Каждому обитателю THX при рождении вживляется микрочип. И все датчики ведут в Башню, строго говоря, Башня — огромный приемник и антенна. Поэтому я всеведуща, — очередная ухмылка. Доминик поерзал.
Королева следит за ними. Всегда. В постели тоже. Любовалась ли Королева им и Теодором?
В который раз пришлось кусать губы.
— Чип дает информацию не только о местонахождении, но и об особенностях — талантах, характере — каждого обитателя колонии. Вот, полюбуйся, — картинка отобразила родной дворец. И опять кого-то травили, гоняли, как свора собак — зайца. Доминик присвистнул от удивления.
— Эдвин?!
'Он заслужил этого. Или нет. В любом случае, мне жаль его…'
— Кто-то должен быть последним. Он занял твое место, — пояснила Королева. — Но неважно, я лишь хотела продемонстрировать возможности чипов. Они универсальны. Поэтому твой ненаглядный Теодор получил совершенно точные координаты, где тебя ловить, когда ты удрал, словно трусливый лабораторный кролик. Поэтому я вообще могла вычислить тебя, — Королева ткнула кривым желтым ногтем в грудь Доминика. — 'Мужчина с голосом женщины'.
Да, припомнил Доминик, так меня определил Альтаир. И Гвендолин.
Зачем?
— Зачем?
— Вторая стадия вопросов. Ты умнее, чем я полагала. Что ж… твоя мелодия. Помнишь ее?
Странный вопрос. Мелодия мессы вечно с Домиником, закрывая глаза — засыпая или проваливаясь в беспамятство, он слышит ее. Мелодия рождения. Мелодия смерти. В ней все.
— В ней все, — проговорил он вслух.
— Именно, — кивнула Королева. Доминику почудился блеск платиновой маски, к странному, некрасивому, но притягательному лицу — мужскому лицу! — привыкнуть невозможно. Он уткнулся в монитор. — Много сотен лет назад ученые Материнской планеты думали, как же зашифровать ответы на все вопросы, ключи к самым сокровенным тайнам. Так, чтобы информация не затерялась. Но языки живут и умирают, компьютерные и иные носители легко повредить и уничтожить…
Королева сделала паузу.
— Решение оказалось просто. Музыка. Всего семь нот и бесконечное сочетание, единое во всех мирах и галактиках.
— Но откуда я знал мелодию древних? — даже теперь Доминик осязал ее внутренним слухом, тянуло запеть, будто во мраке зала и мессы.
— Тебя именовали избранным. Это и есть объяснение. Знание мелодии-ключа передается генетически, только на колонии THX и среди очень небольшого количества — тех, кто становится певчими хора. Гены эти необходимо сохранять, поэтому каждый певчий хотя бы раз в жизни передает свое семя одной из дочерей. Ты отказался. Что ж, твое право, тем не менее, ты — избранный, причем самими Создателями, Доминик.
Впервые Королева назвала его по имени.
Забавно.
— Сама колония задумана как хранилище, сейф знаний человечества, и потому здесь царит и будет царить матриархат. Единственный государственный строй, рассчитанный на сохранение, а не на уничтожение.
— Но ты — мужчина, — напомнил Доминик.
Подвижное — ртутное, пришло на ум сравнение, — лицо Королевы исказилось, градиентом из спокойствия в боль, запредельную агонию.
— Злая ирония. Мужское тело подходит для трансплантации сознания, а женское нет. Я — первая Королева, Королева древних… я заключена в это отвратительное тело, но внутри я женщина — и не смей называть меня мужчиной, — она прокричала, и длинные ногти вспороли сухую, словно заветренная апельсинная долька, кожу ладоней.
— Вот как? — черед Доминика криво усмехаться. Ухмылка исказила добродушное обычно лицо. — И поэтому ты ненавидишь мужчин? Поэтому отняла… отнял у меня Теодора?!