ВАЛЯ. Я тут взяла на себя ответственность подготовить кое-что, попросила знакомых ребят. (Кричит.) Ребята, несите тыкву.
Входят два молодых человека. Они привязывают к комлю дерева тыкву с отверстием сверху и уходят.
(Павлу.) Не приглашать же охотников из Индии. Попробуем сами…
ПАВЕЛ. Что вы задумали? Я заинтригован!
ВАЛЯ. Идите сюда.
Валентина увлекает Павла за дерево. Павел обнимает её и хочет поцеловать. К тыкве осторожно подходит обезьяна и запускает руку в отверстие.
ВАЛЯ. Смотрите, Павел, смотрите!
ПАВЕЛ. И что дальше? Увидит нас и убежит.
ВАЛЯ. Идёмте.
Павел и Валентина выходят из-за дерева. Обезьяна прыгает вокруг тыквы, но не вынимает из неё руку.
ВАЛЯ. (Кричит.) Мальчики!
Входят те же молодые люди, но теперь с клеткой. Они сажают обезьяну в клетку и уносят её.
ВАЛЯ. Смотрите, Павел, сработало!
ПАВЕЛ. Обалдеть! Почему же она не вынула руку?
ВАЛЯ. Алчность, жадность и глупость ещё никто не отменял.
ПАВЕЛ. У обезьян они тоже есть?
ВАЛЯ. Даже если и есть, им они простительны. Обезьянка просто хотела банан. А люди так и бегают со своими тыквами… Сколько ещё?
ПАВЕЛ. Тыкв?
ВАЛЯ. Обезьян.
ПАВЕЛ. Девятнадцать.
ВАЛЯ. Ничего, думаю, заставим таможню заплатить за поимку. Ещё есть способ с пивом. Человек пьёт на глазах у обезьяны, оставляет полную кружку, чтобы обезьяна видела, а сам прячется. Обезьяна «обезьянничает» — пьёт тоже, и падает пьяная. Тут её и ловят.
ПАВЕЛ. Не, нам такое не подходит. Во-первых, после девятнадцати кружек я сам стану бабуином, а во-вторых, обезьяне так и не дадут подойти к пиву.
Павел и Валентина уходят.
ЧУКАЛЕНКО. Паша, так ты всё-таки открыл зоопарк?! Здорово! Молодец!
ЮСЕНКОВ. Открыл, Ира, открыл.
ХАХАНЯН. Мог бы и пригласить как-нибудь.
ЮСЕНКОВ. У нас с семи утра и до девяти вечера открыто. Дети до семи лет — бесплатно.
ХАХАНЯН. Ну, мои-то постарше. Ничего, мы заплатим.
МЕЛКОВА. А мои в самый раз проходят.
Картина вторая
1994 год. Кабинет начальника таможни …
Молодая Мелкова, начальник таможни, современные Юсенков, Хаханян, Чукаленко, Мелкова.
МЕЛКОВА. Я вас предупреждала, Фердинанд Гаязович, просто признайте по-хорошему вину таможни за разбежавшихся обезьян. Но вам так, хотелось взятки получать от Юсенкова, да?
ГАЗИЗОВ. Вы такая молодая, Валентина Александровна, и уже такая вредная. Какие взятки? Я вас привлеку за клевету.
МЕЛКОВА. Ой, что вы, Фердинанд Гаязович! Никаких взяток, нет-нет!
ГАЗИЗОВ. То-то же.
МЕЛКОВА. И без них у вас нарушений едва ли не на пожизненное.
ГАЗИЗОВ. Что вы мелете?!
МЕЛКОВА. Я-то? А вот почитайте. Некоторые пикантные выдержки из расследования.
Кидает на стол Газиззова папку. Газизов читает, заметно нервничая и вытирая лоб платком.
ГАЗИЗОВ. Вы же только про обезьян говорили.
МЕЛКОВА. Это вы, как макака, схватили щепотку риса в тыкве и строили из себя великого борца за права животных и поборника законности с голой обезьяньей задницей.
ГАЗИЗОВ. Да что вы себе позволяете?!
МЕЛКОВА. А вы перечитайте, раз память короткая. Впрочем, я и рассчитывала на Юсенкова. Приманка — высший сорт. Знала, что вцепитесь в него мёртвой хваткой.
ГАЗИЗОВ. С обезьянами Павла Сергеевича вышло недоразумение, признаю…
МЕЛКОВА. Поздно пить боржоми, гражданин Газизов.
ГАЗИЗОВ. Я ещё не гражданин.
МЕЛКОВА. Чего?
ГАЗИЗОВ. Ай, не путайте меня! Собаки же нашли наркотики.
МЕЛКОВА. Они вам их показывали?
ГАЗИЗОВ. Они сели у клетки с мартышками этими. Сели, как будто там героин.
МЕЛКОВА. Они сели, потому что обезьян кормили экзотическим фруктом тошнир-блеванг. Собаки его часто путают с запахом героина. А вы теперь тоже в клетку сядете. И хорошо, если вас хоть этим будут кормить. А всего-то надо было извиниться за обезьянок и оплатить их поимку. Всё!
ГАЗИЗОВ. Я всё оплачу.
МЕЛКОВА.Теперь-то — само собой.
ГАЗИЗОВ. Стерва ты зелёная! Знаю я про вас с Юсенковым.
МЕЛКОВА. Ну, никто не свят.
ГАЗИЗОВ. Святое вспомнила? Ты хоть знаешь, что это слово значит.
МЕЛКОВА. Святой — это тот, кто никому не должен. Среди живых таких не бывает.
ГАЗИЗОВ. Ты теперь мне должна. Я с тебя взыщу. Взыщу!
МЕЛКОВА. Вы мне, Фердинанд Гаязович наскучили.
Забирает со стола Газизова папку.
Это — полсрока примерно. Возместите Юсенкову десять миллионов, и папка ваша с оригиналами всех материалов. Прощайте!
ХАХАНЯН. Крутая ты баба, Валька! Только получается, разменяла ты Пашку в своей игре.