Виршевая поэзия (первая половина XVII века)

Послание к некоему горду и величаву,

и по бесовскому навету нравом своим

и обычаем лукаву. Еще же нелеп образ себе

имущу, того ради таковым званием и словущу.

От некоего же человека же естества,

желающа милости от триипостаснаго божества

«Щеголь-трубач». Рисунок Василия Кондакова. XVII в.

Како и что напишем к твоей бесовской гордости,
Аки к некоей неученной конной борзости?
Иже самого коня в пропастный ров вметает
И всадника на нем погубляет,
Такоже и твоя безумная гордость ум твой заношает
И благородную твою душу во ад низпосылает.
За что тако гордишися и возносишися,
И таковою славою нелепою обносишися?
А сам еси многому божественому учен,
Да почто таковою лютою страстию аки в волчию кожу оболчен?
И паки много богодухновеннаго написаннаго веси,
Мню, яко всевают ти в сердце твое таковую страсть лукавыя беси.
И каков еси взором и видением,
Таков еси и бесовским тем лютым кичением.
Скажи ны, что еси и откуда учинен?
Не от того же ли общаго нашего творца содетеля сотворен
И на сотворенную им землю пущен?
И на се нам имети ум свой совершен.
Не такоже ли земля еси и пепел?
И почто таковою безумною гордостию своею усвирепел?
Не такоже ли кал еси и смрад?
Почто оскверняеши душевный свой виноград?
Или богат и честен зришися?
И почто таковою лютою страстию побеждаешися?
Все богатство твое с тобою в погибел да будет,
А лукавая твоя душа наипаче вечных мук не отбудет.
Помяни прежних гордых и злых царей,
Аки лютых и неистовых зверей.
Како за злую свою гордость зле погибоша,
И во адову пропасть душами своими снидоша.
А ты пред ними — обычная чета,
Тако творя не надейся же вечнаго живота.
Первие помяни, за что Денница[16] с небеси свержен
И во дно адово ввержен,
И ныне нерешимыми узами связан,
И от главы и до ногу обязан,
Последи же мучен будет в безконечныя веки
И с подобными ему человеки.
Помяни, за что фараон в мори потоплен
И со всем своим воинством водою покровен,[17]
И ожидает вечных мук.
И всяк возносяйся такоже не избудет от бесовских рук.
Помяни, за что Навходоносор царь в вол претворен
И на времена царства был лишен,
И аще бы пред богом не смирился,
То бы на веки во ад вселился.
И не бы был устроен попрежнему во свое царство,
Понеже и всякого человека возношает многое богатство.
Яко же и ты, как учал быти богат,
Так учинился еси аки рогат.
Зри, яко может бог и не тебя смирити
И по предваршему в нищете тя учинити.
Помяни, за что гордый Антиох зле живот свой испроверже,
Сам себе в сердце свое ножем вверже[18].
Тако же во дне ада до века пребывает,
И вечных и нестерпимых мук ожидает.
Помяни, за что Озия учинися прокажен,
Подобно же тому и ты тем обложен.[19]
Аще еси таковое злодейство твориши,
То гордостию своею такоже душу свою погубиши.
Помяни, за что окаянный Ирод жив червми снеден,
И такоже во дно адово сведен.
И ныне у самого сатаны в коленех седит,
И сам пред собою свою гибель зрит.
И много таковых в тогдашнем и нынешнем веце,
Добро убо есть смиреномудрие в всяком человеце.
Видиши ли, каковы быша велики,
А не сподобился со избранными лики.
И своею гордостию и высокоумием туне погибоша,
Такоже и, преже рехом, душями своими во дно адово снидоша.