Виршевая поэзия (первая половина XVII века)

всяк убо человек не вовремя по душе своей потужит.
Сам Христос бог наш в той час распят на кресте является,
и она, грешная душа, семо и овамо обзирается,
яко же убо некто муж мудр и разумен о сем написа[28].
Такова убо болящему в тот час бывает гроза.
И не весть камо от такова страха бежати,
понеже не может всеми уды своими двизати.
И лежит человек на одре своем, яко весма безгласен.
Аще в сем веце временнем язык его был и ясен,
обаче не рачил себе добрых дел творити,
токмо в лености и презорстве изволил есть жити.
И паки зрит очима своима неисповедим страх,
всяк убо земен человек пред господем яко прах.
И паки не помнит сам себе в таковое время,
токмо видит пред собою грехов своих великое бремя;
яко явно пред очима его в той час предстоят
и делы и деянми ему зле и люте претят.
И то не может нас таковое видение устрашити,
чтобы, воставши от своих болезней, греха не творити.
И мы, когда оздравеем, всего того забываем
и окаянному телу своему во всем угождаем,
и паки на злый свой обычай возвращаемся,
и к греховному паки деянию поощряемся.
Что ж убо во оном веце указует муки несказанны,
и грехи наша предстанут пред нами вси явны,
и что ж тогда может усты своими отвещати? —
Токмо лютии аггели[29] будут нас в вечныя муки гнати!
Обаче и то нас, грешных, в веце сем устрашит,
всяк бо человек свою волю и хотение творит:
и грехи своя аки ужем долгим на ся привлачит,
дондеже, пришед, смертный его час посечет.
Ин же ни в самой старости от злаго дела отставает,
того ради душу свою во ад низпосылает.
Сия бо вся случаются нам от лютаго нашего обычая
и от земнаго и конечнаго нашего неудержания,
и забытия от нас божественнаго писания,
еще же — от дияволскаго злаго уловления,
и от конечнаго ж нашего неудержания.
Воистинну, яко безумии и несмыслени являемся,
что самохотно от заповедей божиих удаляемся
и паки на веяния злыя дела поучаемся,
аки свиния в кале греховне и во всяких сквернах валяемся.
Еще же паки похотеваем и на блудное смешение,
и на конечное душевное и телесное погубление.
Како убо не боимся лютаго онаго геенскаго пламене? —
Всяка убо грешная душа будет аки главня за злая своя неподобная деяния.
Того ради отпадаем божественнаго упования.
Еще же инии в велицей славе и богатстве живут
и бедных и беззаступных аки львы овец жрут.
Инии же в царской светлости пребывают
и паки аки львы народное множество устрашают,
и усты своими яко змии на бедных зияют,
понеже на погибелное свое богатство и славу уповают;
и гордостию своею аки кедры высоцы возносятся,
того ради сами душами своими во адово дно сносятся.
И паки таковии своего конца до конца забывают,
того ради зде и тамо безвести бывают,
и не чают на себя смерти и кончины прийти,
а не ведят, яко и неволею будет в вечныя муки итти.
И толко кому в веце семь временнем ни жить,
а смерти своея и кончины никому не избыть!
Еще же инии в черных и пестрых ризах во властех бывают,
и тии також на славу свою и честь взирают,
и дни своя и лета в гордости и в величании препровождают,
а последняго своего конца не воспоминают;
и того ради незапныя же смерти приемлют,
аще и многия себе грады и села обемлют.
Мы же, не судя сия, глаголем:
недобро убо ходити всем по своим волям[30].
Добро убо есть всякому дела господна творити,
да будет со Христом богом своим во веки жити.
Еще ж зли и люти тати разбойницы бывают,
а от злаго своего обычая не отставают;
и по заказании и по муках то ж творят
и сами себе смертию губят,
и паки потом живот свой нелепо скончавают
и вечных благих себе отнюд не обретают.
Подобие же тому и всякия грехотворцы творят, —
по покаянии многих своих грехов в то ж зрят,
возлюбихом бо до конца временный сей век.
О, воистинну зла и люта человеческая жестость!
От нея ж погибает божественная ревность,
к тому ж гордость.
И немилосердие когождо губит,
всяк бо грехотворец о души своей не болит,
а грехи своими аки рожцы наслаждается,
тем видимо душа его во ад низпосылается.
Аще же кто учнет о души грешней своей радети,
таковый будет всегда лице божие зрети.
Ничтож убо господь бог без покаяния оставил,
но от сложения мира святых своих преуставил.
И паки безумнаго и злаго ничто ж накажет,
токмо во аде зле и люте спостражет.
Ты же, любимче, буди делы своими благ,
и да не запнет ти общий наш враг.
И последняго своего часа до конца не забывай,
и всегда на господа бога своего с верою взирай.
И тако спасеши свою благородную душу,
и да изсядеши яко и Израиль на блаженную сушу[31].
Прочее ж — буди покровен десницею вышняго бога,
и да сподобишися от него небеснаго чертога.