Виршевая поэзия (первая половина XVII века)

Старейшее из известных изображений Лютера: «Доктор Мартинус Люттер, августинец. Виттенб (ерг)». Гравюра, XVI в.

Мнелися, злодеи, веру християнскую развратити,
Ино несть мощно адовым вратам церковь божию затворити.
Основана бо паки на камени твердом
И на всяком сердце милосердом.
Силен убо есть господь — не даст грешным жезла на свои жеребьи[64],
И созжет нечестивых аки предилныи изгреби.
Токмо окаянный во уме своем мнелися
И своею неблагодарною мыслию прелися,
И, завидев друг друга, един единаго...
Да не ведет в конечную беду,
И поставиша его пред людми на среду,
И сожогша его на месте, глаголемом <Же>неве.[65]
И тако испусти живот свой в такове гневе.
И потом насташа Михаила Сведа ученицы
И начаша учити западныя и полуночныя концы.
И первие окаяннии нарекошася иконоборцы.
И всякаго нечестия и беззакония единодворцы,
И самаго сатаны истинные угодницы,
И всего християнскаго закона расколницы.
В лепоту убо рещи, антихристов предтеча,
Словеса бо его, злодея, бывают аки бранная сеча.
У нея же во время роду многи главы кладутся,
Тако же и от таковаго ради врага бесчисленныя души во ад несутся.
Развратил бо тако окаянный весь християнский закон.
Просто же молвити, аки водный зверь дракон,
Иже самый диявол, сатана имянуется,
И яко велия гора в море волнуется,
Иже всем сущим в водах царь нарицается.
Такоже и тот окаянный Мартин во всех немцах прославляется,
Яко же и выше речей, за еретическое то злое составление
И за бесчисленное душам человеческим погубление.
Явися злодей се бо настоящия седмыя тысящи лет,
Учинися в ней таковый злый навет,
Во втором сте четыредесят в седмое лето
Таковое злое умышленное дело доспето.
И научи себе злаго того ученика Калвина,
Его же, злодея, учение сладко яко осина,
Аще учеником его, калвинцем, сладко мнится...
Занеже тако же веру християнскую развратил
И всех же злому и богомерскому тому делу научил.
Имел у себя друга, зовома Михаила Сервета,
Того же одного дияволскаго совета,
Понеже инии ученицы их злии начашася быти
И тако же своим еретичеством людей губити,
Всех же их имена не у время написати,
Токмо подобает их проклятию предати.
И тех немец тем своим еретичеством людей губити прелстиша.
И свое еретичество до конца в них вкорениша.
Паче всех един Мартин славою своею обносится,
Яко брат его, диявол, егда по воздуху носится,
И на земли, ходя, человеки прелщает,
Тако же и он, окаянный, всех своими прелестми уловляет.
О злых же прелестех его впреди да скажется,
Всяк убо лютор пленицами своими да свяжется,
Но верующих въ его проклятое предание
И отложших от себе вечное надежное упование.
Аще и мнятся окаяннии прямы пред богом быти,
И милость его и щедроты к себе получити,
Паче же рещи в геену огненную внити
И тамо со отцем своим, сатаною, жити.
Понеже веруют тому злому еретическому учению,
Того ради вси отходят к вечному мучению.
Мы же, православнии, истиннии християне,
Крещены есмы в божественней бане.
Аще пред своим творцем и богом и согрешаем,
Но, кающеся, грехов своих милости от него себе чаем,
Негли нам грешным подает свое милосердие