Виршевая поэзия (первая половина XVII века)

Его же ради некогда взят бысть не един великий и преименитый град.
В лепоту реченно: глад уязвляет не менее меча,
От него же самых крепких и сильных немощны бывают плеча.
И всякому человеку начало животу хлеб и вода, риза и покров.
Ей, ей, не мы глаголем, но сама наша великая нужа и кровь.
Аз же грешный за премногия грехи своя всего того пуст,
Но токмо мало нечто имею изо многогрешных своих уст.
Тем убогую свою душу и тело питаю и утешаюся на всяк день и час,
И еще не презре нас до конца своими щедротами всемилостивый Спас
И что было ваше жалованье, государей моих, то все изошло,
А ныне, государь, и сам веси — по грехом по нашим понужное время пришло.
А се, государь, особная великая скорбь и беда за грех мой постигла,
И без чернаго одеяния и без самоволнаго обещания до конца постригла[96].
А не имею милующаго, ни ущедряющаго искренно в нынешнее время,
Зане, по апостольскому речению, уродилося все немилосердное семя
И злым немилосердием и скупостию одержими, аки слепотою,
И самохотно гнушаемся душесиасителною нищетою.
Сего ради презираем есмь от всех, аки трава, ростящая в засени,
Поистинне нелепо рещи: от великая тоя печали подобен есмь стени,
Или яко руб при пути повержен, от всех ногами попираем,
Тако же и аз грешный и недостойный от всех человек презираем,
Или яко некий сосуд непотребны изметаем бывает вон.
А ведомо есть, всяко земное житие пара есть и сон.[97]
И что ми о том много вещей к твоему благородию приводити,
Подобает же на всесилнаго бога вся надежа возложити.
Той всем нам надежа и упование, и промысленник и кормитель,
И на вся видимыя враги наша непобедимый прогонитель.
И еще мышлю в сердцы моем, надеюся на тебя, государя моего милосерднаго,
Вем бо тя верою к богу и правдою аки адаманта твердаго.
Яко же и преже рех, не имею милующаго, ни ущедряющаго отнюд,
Вем бо паки, многих свела лютая скупость и немилосердие в незазорный студ,
Не поминающе апостольскаго речения: «Не брашном брата своего погубляй,
Но егда в нужди и в беде есть, тогда ему всячески помогай».
И паки пишет: «Брат от брата помогаем бывает,
Яко град тверд, и презирающии и немилующии и сам своим душам вечныя муки проуготовляют».
Ты же, государь, не внимай, не ревнуй таковому злому обычаю и нраву,
Да получишь себе не токмо зде, но и тамо, у Христа бога, весную славу.
Еще молю твою премилостивую и многощедрую ко всем утробу,
Да не прежде времени предадимся бездушной вещи гробу.
Ущедри свое благонравное сердце и буди въместо бога,
Да сподобищися стати у самого его небеснаго чертога.
И паки: укупи благородной души своей и телу спасение,
Да будеши имети у владыки Христа бога велие дерзновение,
Понеже всех добродетелей вящи у него вменяется
И у самаго его страшнаго и неприступнаго престола поставляется,
Иже кто в скорби и беде сущей другу своему поможет,
Той воздухи и облаки и солнечныя луча пройти возможет.
Яко же и выше рех, стати у самаго его престола божия,
А мы, грешнии, плачемся, стоя у твоего государева подножия,
З горькими слезами и болезненным сердцем к тебе, государю, вопием,
Понеже по грехом своим преданы есмы злым и немилостивым змием,
Иже на всяк день и час тянут сердце аки клещами,
И злым умышлением измождавают жилы, аки огненными свещами,
Для ради своего тленнаго прибытка и кровавыя корысти,
Понеже извыкли, аки червь, древо православных християн грысти.
Пожалуй, государь, что на искупление от того тления смертнаго,
Да сподобит тя господь бог со избранными своими венца нетленнаго.
И на препитание многогрешной души и телу и з горькими сиротами,
Да украсится душа твоя добрыми делы, аки драгими пестротами,
Как тебе, государю, вышняго промысл известит и пречистая его мати,
Да даст ти всегда силу и помощь враги царевы побеждати.
И молю тя, государя, в гнев не положити,
Ни в великую тягость и паки не позазрити,
Поне от нужды и от беды тако дерзаем
И твоему достойному величеству и добродею докучаем.
Аще бы не в таковей скорби и беде, не так бы тебе, государю, и скучали,
Разве бы милосердаго слова и сладкаго ответа от тебя ждали.
Вем бо, что уже тяжко ти, государю, от нас вменится,
Да зритель господь, что не к кому, кроме тебя, государя, приклонится.
Многи бо, аки аспиды глухия[98], затыкают своя слухи
И забывают, яко неимущих ради дает бог благорастворены воздухи.
Аще помилован еси, государь, от небеснаго царя, и от земнаго
Сам помилован будеши. Не погуби самовластным изволением шесточисленного камени драгаго[99],
Пожалуй нас грешных и призри в конечной сей беде,
Да даст ти господь благая и полезная получити везде.
А мы должни за тебя, государя, его молить,
Дондеже и душа в теле, чтоб тебе, государю, и до смерти правда творить.
Кто словом и делом последний невежа, въсе в его божией
и всемогущей беземертней деснице содержится,
И кто на него уповает, той во всем врагов своих не убоится.
Его святая воля буди, что хощет, то по своей воли и сотворит,
И за твою великую правду и кровь сугубо тя воздарит.
И аще ти, государю, будет и негоде, не вели ввергнути в подножие,
Зане царево и рождьшаго тя именуется ту лице божие,[100]
Тако же и свое честно брегий, яко славно и хвально во всех,
Понеже бо еси, государь, не бывал никогда побежден во бранех,
Паче же самаго бога и пречистыя его матери, общея нашея заступницы,
Сам, государь, веси, та посрамляет вся законопреступницы,
Чтобы божию имени, его матери, купно и цареву не было бранно,
Веси паки и сам, что християньское имя от всех родов преизбранно.
Паки здравствуй, государь, о всещедром Христе,
И побеждай враги царевы о пречестнем его кресте,
Еже бо тем бывает на них победа и одоление,
И некли услышит господь наше к нему моление,
И чтоб вам, государем, дал бог на них, супостат наших, победу,
Отнюд просто рещи, не осталось бы их в земли нашей следу.
Мнози бо людие дивятся мужественному твоему храбръству
И радуются, что бог тебя принес к великому государству.
Поне всегда против сопостат лица своего не щадишь,
К богу и царю и ко всем человеком правду творишь.
И сподобил тя владыко видети образ пречистыя царицы,
Та бо всегда подает победу на враги <...>
Потом же в светлости и радости лице царево,
Его же роди и воспита благоплодное чрево.
Тако же и свою рождьшую и супругу с чады,
Вси бо от бога и от вас чаем отрады.
Еще же ближних своих приятелей и Добродеев.
Да побиет врагов правда твоя, аки огнь сирских халдеев.[101]
Потом же паки виде все православное множество,
Желали же видети твоего зрака и наше убожество.
Мнози же паки жаждали видети в радости твоего лица,
Аки дети, долго не видючи своего отца.
Свидетель на то бог,
Иже возносит християнъский рог.
Аминь.