Послание князю Алексею Никитичу
Ко благочестиву и милосерду ти по бозе прибегаю,
На милование себе человеколюбие твое премоляю,
Яже благая по своему добронравию твориши инем,
Земли касаяся челом, и аз прошу тя о сем.
Юже аще без пестроты добродетел по бозе совершипш,
Ангельскаго спребывания по желанию за се не погрешиши.
Лучшая вся и угодная богови слышу творима тобою,
Ея же, милости получити желаю, к совершению
добродетели подаждь ми собою.
Конец всем добродетелей наричет писание любовь.
Сея рачител явився, и ты во благих не будеши убог.
Елико по Христову заповеди паче клеврет ныне милостию поспешиши,
Юн сый леты, но со старейшим смыслом во вход царства небеснаго инех предвариши.
Непричастна мя и лишена всякаго добра призрети не отвратися,
И к требованию моему милость и человеколюбие, бога ради, показати не отрецися.
К надежи всех и содетелю своему, Христу, о пременении скорбных молюся
И тебе, желателю ребесныя доброты, о поможении ми веюся.
Ты же, о пречестне, к болезненыя душа <моя>, молем, ухо свое приклони
И в напастех и скорбех моих облехчение учини.
Честь и славу благородию твоему от бога за се наипаче притяжеши,
Юже аще бога ради милость на мне, беднем, покажеши.
Стих[123]:
О подобосолнечных луч теплоте зимою бед содержимый,
милосердию твоему, надеяся, притех, вопию ти:
обогрей от скорбей озяблое ми сердце теплым и милосердым своим призрением!
Алексей Зюзин
Послание Стефану Матвеевичу
Великое убо светило на тверди небесней тогда пресветле сияет и вся твар уясняет,
егда лучезарнаго сияния темный облак не закрывает.
Мысленое же солнце тогда паче преизобилует славою,
егда не помрачено будет печалию многою.
Довлеет же, по апостолу, таковыя печали лишатися[124], —
от нея же вражде на бога ражатися.
Печалование же стяжати нам таково,
иже покаяние нераскаянново
спасение соделовает.
Которое ж прежде возглаголю?
Свое ли скорбное другу возвещу?
И боюся, да не опечалую сим,
еже о нас дружелюбнаго сердца;
или вопрошу о настоящем благопребывании дружне,
негли сим ослабу печали своей восприиму, по реченному словеси
Весть бо всегда слово полезно утешати скорбь
и беседа ближняго разсыпати печаль.
Искренняя ж и древняя наша любы,
вселшаяся в нас искра сердечное распадение распалает,
и паче невещественаго огня ревность твоего дружелюбия воспоминание вжигает,
и душевная ми чювства уязвляет;
не своя о своих благодеянии или злострадании изъявляти понуждает,
но яже о вселюбезных наших, паче же присных,
благопребывании уведати всеусердне желает.
Другу бо рече Сирахович: верну несть измены и несть равенства доброт его[125].
Что же ли ныне, твое дружелюбие, преж изреку?
Или чему тя подобна сотворю?
Которое ж твое изрядное доброродство,
паче ж в добродетелех удобство воспомяну?
Им же, от всех дающаго всем беззавистно благодать, преизобилно одарован еси.
*
Стихотворение А. И. Зюзина. ГБЛ, ф. 726, № 2, 1-я половина XVII в., л. 233 об. (автограф).
вернуться
123
Стих — это оригинальный молитвословный стих, построенный на развертывании традиционных метафор: «солнечные лучи милосердия» и «зима бед».
вернуться
124
Довлеет же, по апостолу, таковыя печали лишатися... — Имеются в виду слова из Второго послания апостола Павла к Коринфянам: «сего мира печаль смерть соделовает...» (VII, 9).
вернуться
125
...верну несть измены... доброт его. — Цитата из Книги премудростей Иисуса сына Сирахова.