Милостию всещедраго и всядержащаго бога
И его божественными лучами озаряему премного.
Люборачителнаго ради и к высоте вперяемаго разума,
Обаче же добродетелнаго ради жития и благонравия.
Совершено же чистоты ради светлости,
Творимо держимыя богом во твоей крепости.
И паки же к нашему малоумию неисповедиму благодателю,
Всеизящнаго божественаго писания глубине открывателю,
И грубоумия моего светлостию сего озарятелю,
И превысокаго философскаго учения дивну сказателю.
По всему зрю, моего неразумия вразумлятелю
Радостию реку и веселием сердца,
Ибо в душе ми написася любов твоя, о блаженная верста.
Яве, яко ныне год безвременен нам ко всему наста.
Твоея же духовныя любви воспоминание сия ми вся разгна,
Елма любовнаго душа всегда в души любимаго.
Любов бо истинную подобает имети аки столпа неколебимаго.
Мню, яко и твое боголюбие о сей подобно сице прилежит,
О еже в забвение духовныя любви по заповеди не подлежит.
Сторицею двоица <С>, десятицею десят трегубо <Т> и дважды два со единем <Е>, и паки трижды три <Ф>, и един <А>, и паки пят пятицею сугубо <Н>, к сим же четверочастное сторицею <У>.
И паки десятое четыре <М> и един <А>, и трегубное сторицею <Т>, и дважды един <В>, и три з двема <Е>, и паки пятица единицею <Е>, и един двоицею <В>, и трижды два з двема <И>, и паки десятица девятицею <Ч>, и сторица четверицею <У>.
АСЕТЛЕЙ ФЮФИК (ОЛЕШКА ЗЮЗИН) челом биет.
*
Глагол множественных сокращение время належит преминути,
Обаче же должно есть любовный соуз воспомянути.
Сего ради и сию епистолию вмале абие дерзнух написати,
Понеже бы светлосиянныя любви, по Спасову глаголу, не забывати,
О пребывании же кождаго друг другу возвещевати,
Да тем душя и сердця унывающа попремногу возвеселяти.
Рже благовозвещанием печал и уныние разсыпается,
Забытием же приятеля та в сердце зело вселяется,
Да тем человек, аще безпомощен и безнадежен, сокрушается,
Разумнаго устава и существа умнаго отрешается:
Абие же и в день светлости аки в темне нощи пребывает,
В суете ума своего дни своя, живя, препровождает.
Михаил Татищев
Послание царю
Великих превысочайших государей превосходящему властодержцу,
елико Уропии и Азии многих государств преславных самодержцу,
любителю и хранителю изрядну заповедей богословных
и доброопасному правителю закон православных.
Которое таковому ныне принесу многое благодарение,
иже древних во благочестии сиятелных царей превосходит его милосердие,
им же российский скипетр преславно украшается,
государем великим Пограничным выну страшен имянуется,
о нем же велелепная хвала в конца вселенныя истекает,
слава и богомудра и милостива всяка страна того нарицает,
предивна и храбра и всякими благостынями цветуща,
основание незыблемо в вере Христове попремногу имуща.
Добротою бо целомудрия чистоты выну украшается,
аще и царскою диадимою преславно присно облачается,
Росийскаго царствия народом богоданный пастырь,
благочестия державным целомудрия пластырь,
любовию же к богу всякими добродетелми наипаче превосходит,
аще и земнаго царствия скипетроправления повсюду проходит.
Готова себе тем бога в помощех выну обретает,
о нем же везде упование свое со усердием полагает.
Честно убо во звездах на аере пресветлое солнце,
его же ко всем милосердием наполнено сердце.
Светло же и преславно на тверди озарение лунно,
тако же милосердие сияет ко всем нам непременно,
им же власти и саны благородным богатно даруются,
вышней же чести достойнии от него сподобляются,
и иже под властию сущих всякия благости наслаждая.
Царское же свое благосердие в них сим умножая.
Аще и многия ему от врагов приключаютца кручины,
реки проливает молитв к богу от сердечныя пучины,
просят царьстей своей державе быти немятежней,
от вражиих прилог сохранитися неврежденней.
Щадит же многия враги своя везде повинны,
аще нецыи являются и смерти достойны,
дарует свою царскую благосердую милость
и свою огненосную уставляет о них ярость[126].
Хощет бо и враги на любовь мирну обратити,
о ней же и впредь верным в соединении жити,
лесть и лукавство отнюдь в них не именоватись,
общей же всем единой власти царьстей его повиноватись.
Прошу же и аз твоего царьскаго милосердия прияти,
а свое рабское страдание тебе, государю, явити.
Светлость твоего милосердия выну на мне сияет,
всячески же презелною милостию всегда озаряет.
О всех же на тебя, государя единаго, упование возлагаю,
еже твое царское древнее обещание к собе поминаю.
Государское царское ваше слово непременно бывает,
о нем же кто на бога надежду свою выну возлагает.
Мне, холопу, и писати к тобе, государю, невместно,
и самому тебе, государю, многая о мне, холопе, известно.
Хощет ми ся, государь, тебе, государю, пред лицем твоем послужити,
а твое благонравие и впредь нас утвердится воспоминати.
Лепо нам работати тебе, государю, аки богу,
коя нам работа всегда приносит радость многу,
аще и главы своя за тобя, государя, всегда полагаем,
твое царское крестное целование сим исполняем.
Аще и вина которого от нас пред тобою, государем, явится,
твоим же царским праведным судом таковый казнится,
и да не начнут таковии впредь злая паки дерзати,
щедроты твоя царския на гнев подвизати.
Еже неких, слышим, зломудренныя советы ухищряют,
вину законопреступну неповинным налагают,
и многое зло в мире от таковых выну содевается,
в них же правда в слово истинное не обретается.
Еще кто со усердием своим выну на бога уповает,
ложна совета и льстива того бог избавляет.
Истинна же пред лицем лжи не срамится,
глаголати же и действовати своя не стыдится.
О прочих же ныне писати тебе, государю, не имею,
свою же рабскую работу обявити тебе, государю, не смею.
Прошу, еже на ны суетнаго слуха и льсти не приймати,
о них же царскому ти богомудрому сердцу в печали не пребывати,
да во всех устнах слава будет непрестанна,
аще твоя царская ушеса к таковым будет неуклонна.
Рука твоя царская тогда паче на враги укрепится,
бывшая злая всяко от всех аще от среды изженутся.
Тебе, государю, истинне и правде подобает внимати
и лжу суемудренных наношений всяко отревати.
Правда правых всегда от смерти избавляет,
разум же истинну хотящих приязнь сподобляет,
им же кто, божественный апостол Павел глаголет, поработится
сему и рабы ти всяко не усрамится[127].
Ваше царское, еже в подручных попечение имети,
о всех же всяко подобает доброопасно смотрети;
ими же кто себе прирбретает честныя саны,
хулныя же и тщетныя глаголы произносит на ны,
царскому остроумию о сих внимати не подобает.
Аще кто неистинну в царския твои ушеса влагает,
речей хулных кто глаголати на нас когда не срамится,
сей деиствовати многа зла не стыдится,
конечную скорбь содевает радости вашей
и непременное сетование наносит худости нашей.
Христоподобное еже твое царское молю милосердие,
свое рабское от души молебное предлагаю усердие,
величества царския ти светлости видети хочю,
еже и милость твою совершенну на собе сим улучю.
Тогда убо, государь, в нас всяка истинна и лжа явится,
лыста же ноги коея предстати тебе, государю, истинне укрепятся,
хитрости же в нас никоторые никто не обрящет,
о них же кто на ны и многая клевещет.
Что же, государь, имам впредь о сем сотворити,
аще твое благонравие не имат нас возвратити,
хуление же и поношение мя от вас, государей[128], о все не удалит.
вернуться
126
...огненосную уставляет о них ярость. — Очевидно, скрытое уподобление царя Михаила его св. патрону «огненосному» «архистратигу небесного воинства», архангелу Михаилу.
вернуться
128
...от вас, государей... — Такое обращение к царю Михаилу было принято при жизни его отца Филарета Никитича (ум. в 1633). Возможно, автор имеет в виду царя и его ближайших родственников по мужской линии.