Стань, чловече, над гробем, прысмотрыся смеле,
Личы раны, пухлины на зболелым теле.
А спытай же, кто лежыт? Я одновем тобе,
Сын матеры ы девы, Бог в людской особе.
Спит чему? Спочивает. А чемуж зраненны?
Добрый пастыр за овцу волком пораженны.
Се агнец, вземляй грехи мира, ест закланны,
Вдячная жертва Бога за грехи одданы.
Его кров баграная образ одновила
Божый в чловеку, который злость наша сказила.
Он з ребр воду жывота выточыл всим людем,
Да од скверны омыты греховныя будем.
Сердце чысто созидшы, Христе, Боже правы,
Окропи нас ласками яко Ты цар славы.
Ото твое целуем раны пресвятые;
Крест, гвозде, тернь ы розги, трость, столп ы копие,
Бо вся се скроплена крви твоей кроплями.
Прыми слезы ы поклон, змилуйсе над нами!
А гды з гробу повстанеш, вскреси нас з собою,
Нех свету смертью умрем, а жывем з Тобою!
1
Стань, человече, внеподвижном кроку
И припатруйсе страшному видоку.
Который ныне в Ерусалим-граде
В безумной стался иудейской раде.
Створене Творца платает на древе
Кресном, же некгдысь Адаму и Еве
Дал древ обфитость в полным утех раю
И древо жизни по едемском краю[118].
От злых потомков за то древо мает
Смерти, кгды на ним разбитый бывает.
О невдячности проклятая злости!
Роде ящорчий, чему без литости
В руках, кторие тебе сформовалы,
Глыбоко гвоздми зделалесь каналы?
Ребра для чого тому пробиваеш,
З ребра от кого товарища маеш?
Ноги святые навылет пробиты
Чи же ходили дорогу, те бы ты
Мелесь до неба, што за крывду маеш,
Чы до Египту знову замышляеш?
Ящорка матце чрево прогризает,
Бы жила в свете[119], а жыд тмы шукает.
Божи бок острием копием пробившы,
Смерти жадает в жизни утескнившы.
Леч мы, о Христе, к тебе припадаем
Жизни и света от тебе чекаем.
2
Обач все створене, як есть умаленны
Пядию котрого неба суть змеренны.
Што едному древу неспростает,
Любо всего на ним себе разстягает.
Што землю море перст его керует,
Под крестом единым для нас днесь сманкует.
Обач небо як распостерт для тебе
Дал для человека, распостер и себе.
Спойзри и ты, земле, над слонце яснейшы,
Же стает от грешных от тебе мернейшы.
Смотри море, реки, яко лист обфите,
Воды, слезы, ношу грешных на свите.
Сумнися, поветре, три краины тобе
Который дал, едного ту не мает в собе.
И огнь поднебесный нехай ся дивует,
Же своей теплоты в творцы незнайдует.
Вси ораз живиолы слезы вылевайте,—
Умер! Без него же нест жизни познайте.
Ты, чловече, над камень твердше сердце маеш,
Же Творцы своего ровне не рыдаеш.
Слонце счернеет, месец в крывавой особе,
Подаются скалы, ты фолгуеш собе,
Земля стогнет, а ты, подобно з жидами,
Раны множиш в теле болшыми ранами.
Если не участник жидовское злости,
Плач Бога твоего з сердечной горкости.
То приятел правы, хто беды зносити
Готов веспол з того познан будеш и ты,
Жесь приятел Христу, кгды будеш рыдати,
Страсти его на свым сердце выражати.
3
Спытай, пелкгриме, хто лежит в тым гробе,
Люб на гробек на хребте писан, прочти собе.
Чти: Иисус Назаринин, царь юдейска рода
До арымафейчына зложеного рода[120].
Маестат, берло, царский знак и шарлат крвавы,
Крест, трость и багряницу, пришелче ласкавы,
Знайдем печать на персех, леч написал чытати
Для характеру злаго не может познати.
Трудно было Иова познати[121] поскоре,
Кгды списал был вредами дявол в свым упоре.
Трудно Христа во язвах от жидов жаданых
Познать крвавым чернилом назбыт залеваных.
Крест за «херсам», «слово» за титло — корона,
Тым способом ест «Христос» напис выражона[122],
Але слово без гласа хто познати може,
Трудно ест зразумети тобе, Христе Боже.
Слонце катапетазма земля посведчает.
Жесь ест слово божые чудми вызнавает.
А прокляты жидовин ругаеться тобе,
Не познавает Бога в чловечей особе.
Але мы, христиане, до ног упадаем,
Бога тя предвечьнаго в плоти вызнаваем.
4
Невинный агнец се лежыт закланый,
За грехи мира Богу в жертву даный.
Сам един здвигнул злости света всего.
Свет весь нездолал, а рамена его
Зиесли ач з трудом и болем немалым,
Бо се узнойли потом аж крывавым,
По кторым ото улегл спочывати.
Што то праца, можеш днесь познати:
Кгды створил свет весь и скончыл работу,
Спочыл в день седмый леч не было поту,
Ани был уснул, а кгды направует
Свет зепсованый пот крывавы снует.
В день шестый уснул, бо латвей зробити
Скуделенный сосуд, нижли направити
Яким ест чловек, для чого не знаем,
Же для нас уснул твердо чему взаем.
Крови не хочем омыти слезами
И ног отерти главы волосами.
Мы агнца того кожды день, и в ночы
Слезми да овча купел будут очи.
вернуться
Текст этой пасхальной декламации записан в оригинале латиницей.
вернуться
...древо жизни по едемском краю..— согласно Библии, Бог за шесть дней создал мир, насадил райский сад «в Едеме на востоке» (предположительно в Мессапотамии, у истоков р. Евфрат), поместил там Адама и Еву и произрастил «древо жизни посреди рая и дерево познания добра и зла» (Бытие, II, 9).
вернуться
Ящорка матце чрево прогризает, бы жила в свете...— источник данной сентенции — «Физиолог» (см.: А. Карнеев. Материалы и заметки по литературной истории «Физиолога».— СПб., 1880).
вернуться
...арымафейчына зложеного рода...— Иосиф из иудейского города Аримафеи захоронил тело Иисуса Христа в своей родовой усыпальнице (Матф., XXVII, 57—60).
вернуться
Трудно было Иова познати...— согласно Библии, Иов — праведник, безропотно вынесший все беды и страдания, ниспосланные ему Богом. Страдания Иова симвализуют страсти Христовы.
вернуться
Крест за «херсам», «слово» за титло — корона, тым способом ест «Христос» напис выражона — здесь «хере» («руки») представляет название греч. буквы «X», титло — надстрочный знак, означающий сокращение слова; «слово»— древнерусское название буквы «с»; Хс — сокращенно «Христос».