Но порой ему были необходимы совершенны другие эмоции. В своей жизни, будучи молодым человеком, он прошел не только через первую любовь, новогодние подарки и первый поход в школу. С ним случались и довольно таки опасные истории, вроде драк, краж и посадок в тюрьму. Поэтому иногда он посещал эти памятные места, дающие ему ту самую необходимую энергию, которой он подпитывался. Например, как это место.
Глава 3
«Ну что, Петручо, я зайду за тобой после двух, да? – Низенький толстенький Борька был к своим двадцати двум годам уже прожженным гулякой, любящим выпить, поиграть на гитаре и потрясти с мальчишек денег. Они с Петькой сдружились после того, как мальчишка, после затяжного конфликта снова вернулся в дворовую компанию и стал одним из членов уличной компании. Пацаны любили посидеть во дворе, поиграть в карты и выпить самогонки.
Петя уже учился в университете на четвертом курсе и Борька часто по субботам приходил к нему, когда пары уже заканчивались и они вместе шли в «стекляшку». Там брали графинчик «белой» – дешевой водки, бутылку лимонада для «запивона» и с толком проводили час или полтора. Ну а потом шли к себе на район, горланя песни и распугивая прохожих.
«Мы все живем в желтой подводной лодке», – мелодично орал Борис знаменитую песню «Битлов», а Петька подвывал ему. Они, обнявшись, старались попадать во все ноты, что не всегда получалось, но тем не менее, оба были счастливы. К моменту, когда на горизонте показывалось высотное здание родной многоэтажки, душа уже требовала продолжения и мысли начинали судорожно метаться, думая, где можно раздобыть алкоголь.
Вот и в этот раз, подойдя к подземному переходу, ребята огляделись и решили зайти в недавно открывшийся шалман – его держал один из старших ребят с района. Зайдя внутрь и усевшись за столик, Петька и Борис позвали официантку и на последние деньги заказали «бум» – водку со «Спрайтом». Он здорово шибал в голову и тебя начинало тянуть на подвиги.
Оглядываясь по сторонам, Петя разглядел сидевшего рядом однокурсника, взрослого парня, учившегося с ним на одном потоке. Тот вроде занимался лесом и еще черт знает чем.
Посовещавшись, пацаны решили подсесть к этому дылде и попросить немного денег. Но тот оказался крепким орешком и на все увещевания Пети о «братской дружбе студентов» сказал, что разводить себя не даст. Деваться было некуда, противник был явно сильнее и норовистей, так что парочка вышла наружу, в душное липкое лето. Они уселись в темноте, под огромным зонтиком, в дневное время защищавшим посетителей от палящего солнца.
Тут Борьке пришла в голову мысль, которой он сразу же поделился с напарником по бутылке. Петя, захмелевший донельзя, решил рискнуть и пойти на подначку толстого Борьки. Быстро обсудив основные моменты, мальчишки встали из-за стола, Петручо быстро потянул большую защелку на толстой металлической палке вниз, и вот, зонтик, сложившись, лежал у него в руках. Не разобравшись, Петр сиганул через ограду, отделявшую тротуар от проезжей части и побежал на другую сторону, слыша, как сзади Борька кричал: «Куда ты! Во двор беги!». Но кураж охватил его с головой, и перебежав дорогу, он пробежал еще немного. Осмотревшись, Петька кинул огромный зонт под железную ограду, а сам уселся сверху с гордым видом. Но тут заскрипели тормоза, на дорогу выехала черная машина, и странные люди кинулись к Петьке наперерез. Схватив его и подняв с земли зонтик, менты – а это были они самые – начали задавать пьяному парню неудобные вопросы. Потом было отделение милиции и опера, бьющие его за то, что не хотел признаваться и выдавать сообщника. Ему повезло и родственники выкупили дурака за определенную сумму в валюте, но горечь от идиотского поступка еще долго преследовала молодого человека…»
Дед сжал кулаки и кряхтя сполз с того же облупленного дорожного ограждения, через которое сигал в пьяном угаре пятьдесят пять лет назад. Прихрамывая, он пошел прочь, не в силах больше пропускать через себя все те чувства, испытанные им много лет назад. Стыд, кислая горечь, жалость к себе и злость на друга – все это смешавшись, жгло то место, где, согласно народному поверью, располагалась душа. Он еще не скоро вернется сюда, в этот раз ему было особенно больно и противно за себя. Он готов был застонать, но решил не привлекать к себе внимания людей, идущих мимо.