'Фел', - позвал я фамильяра, так как он единственный, кто сейчас мог бы мне ответить на вопросы, - 'получается, Брюк нас выкрал тайно ночью из своего же собственного обоза?'
'Получается так'
'А зачем это ему?'
'Видимо, вы с Лий ему для чего-то нужны, и вряд ли для чего-то хорошего. А так он сможет утром вернуться, объявить, что вы испугались и ночью сами сбежали, и все шито-крыто'
'Для чего мы ему могли понадобиться, взять то ему с нас нечего, у нас самих ничего нет?'
'Думаю, мы это скоро узнаем, и нам это не понравится'
'Спасибо, обнадёжил'
'Ну, как мог'
'Всё-таки, Фел, ты язва ещё та, тут нас, возможно, убивать сейчас будут, а тебе хоть бы хны'
'Убивать, вряд ли, но я знаю не больше твоего, а сделать могу ровно столько же, то есть, ничего, давай подождём, скоро что-то наверняка прояснится, от обоза очень далеко они не поедут'
Слова Фела сбылись на все сто. Ехали мы недолго, и убивать нас пока не стали. А вот я оказался не прав, всего скакало не два коня - со мной и Лий, а три. Просто с моей позиции третьего было не видно, так как повернут я был к нему, скажем так, 'не смотрящей стороной'. На третьем коне ехал ещё один из наёмников обоза, так сказать, без ноши. И это был не тот, которого я 'приголубил', того я вообще больше не видел, как, наверно, и он меня или вообще хоть кого-то. Так себе позитив, конечно, но пытаюсь его выжать по максимуму из данной ситуации.
Мы доехали к какой-то избе, одиноко стоявшей на границе равнины, по которой мы скакали, и леса. Это был то ли бывший домик лесника или егеря, или ещё кого, но в данный момент он был явно не обитаем и вид имел слегка заброшенный, но до конца не покинутый. Наверно, здесь периодически все же люди бывают, вот мы пришли, например. Нас, как мешки с мукой поскидывали с коней, так как ноги оттекли нещадно, и сами мы не то что ходить, стоять бы не могли, нас, взяв за воротник, волоком потащили по земле в избу. Занеся внутрь, прислонили к стене так, что бы мы могли сидеть.
- Ну что, - сказал Брюк, - сейчас посмотрим, зря я девку тащил или её надо было сразу в расход.
С этими словами он вытащил какой-то нож, странной изогнутой формы и практически абсолютно чёрного цвета. С этом ножом он подошёл к Лий и сделал небольшой надрез на её плече. Нож как будто ожил, видно было, как рука, держащая его, непроизвольно дёрнулась в сторону раны и рывками старалась ее расширить. Сам нож завибрировал, жадно впитывая в себя все капли крови, что попадали на него. Лий закричала настолько сильно, насколько ей позволял кляп. Было видно, что это процедура доставляет ей огромную боль. Я чувствовал радость ножа, он упивался кровью и хотел ещё и ещё, он захлёбывался от удовольствия и рвался всё глубже вонзиться в плоть. Его тёмная сущность на столько была рада поглотить светлую энергию Лий, что его эмоции почувствовал даже я. Меня же раздирала ярость, я со всей силы пытался порвать путы, что связывали меня, но все попытки были тщетны, всё что и мог, это с ненавистью смотреть на мучителей.
Брюк с явным усилием выдернул нож из раны и довольно скалясь произнёс:
- Магичка, светлая, двойной куш, вот это свезло!!!
Ещё какое-то время он смотрел на нас задумчивым взглядом, что-то обдумывая в голове.
- Так, ты, - обратился он к неизвестному мне солдату, - остаёшься здесь и отвечаешь за них головой. Делай всё, как обычно. Я со Стровером возвращаюсь к обозу. Вечером мы будем уже в Тропине. Там поговорю кое с кем, они сами придут сюда за ними. Передашь их и направляйся в Тропин, там дальше выйдешь на дорогу и догоняй обоз. Наш путь ты знаешь.
- Как я узнаю, что сюда пришли те, кто должен? - задал вопрос солдат.
- Молодец, соображаешь, они скажут фразу 'Мы пришли за оплаченной посылкой'. Всё понятно?
Наёмник кивнул. Брюк и тот, кого он назвал Стровером, вышли из избы, и, судя по звукам, доносившимся с улицы, запрыгнули на коней и ускакали. Наш охранник вскоре так же вышел, видимо возился со своим конём. Через пару минут он вернулся. Достал бутылку с мутной жидкостью, откупорил и подошёл к нам. Вытащив кляп изо рта Лий, зажал ей нос и насильственно влил часть содержимого бутылки. Потом ту же самую операцию провёл со мной. Постепенно, моё сознание стало затуманиваться и я стал впадать в беспамятсво. 'Какие подготовленные твари, видимо не в первый раз занимаются таким промыслом'. На этой мысли я и отрубился.
***
Крышка капсулы отъехала в верх, и я увидел потолок ВИРТ-центра, а через секунду и удивлённое и радостное лицо Бориса.
- Смотри-ка, не 'сорвался', - прокомментировал он своё удивление. - А я до последнего не верил, хотя большеголовые и говорили, что ты на связи, но показатели капсулы не менялись уже пару дней, как будто у тебя там совсем ничего не происходит, и ты дрыхнешь без задних ног.
- Не дождёшься, - огрызнулся я.
- Ну, вылазь тогда, что разлёгся?
Я чувствовал себя нормально, ничего не болело, есть не хотелось. Видимо, капсула и правда вполне успешно справлялась с поддержанием моей формы и питанием. Как только я вылез из капсулы и освободил место, Борис сразу залез внутрь с какими-то приборами, стал водить странным щупом, что-то смотреть на его экране и полностью игнорировал моё присутствие. Я спокойно оделся и стал думать, а что мне-то делать дальше. Вскоре входная дверь распахнулась, и я увидел женщину уже явно не молодую, но и не сказал бы, что пожилого возраста. Лицо какое-то заострённое, взгляд колючий, неприязненный. Светлые волосы туго стянуты на затылке в 'пучок'. Одета она была в белый медицинский халат. Это явно была представительница 'большеголовых', как охарактеризовал их Борис.
- Меня зовут Серафима Иосифовна, - представилось она мне. Голос у неё был тоже 'на любителя' - холодный и без эмоций. - Я руковожу проектом по исследованию феномена 'срыва', пройдёмте со мной, надо сделать пару замеров вашего состояния.