– Значит решил основать собственное сообщество, – произносит она с ноткой недоверия в голосе. – Ну что-ж, удачи тебе. А почему, кстати, именно оранжевый цвет?
– Тут ничего особенного, это мой любимый цвет. Позже думал поменять.
– А если я во сне видел будущее? – говорю. – Значит не поменяешь.
– К слову про твой сон, это прям странно.
– Не для сенсорика, – помогает Сенс.
– Допустим, – кивает Синклер. – Но я хотел узнать, что за сон? Где ты видел мой треугольник? – обращается лично ко мне.
– В одном похожем на гараж месте, но гараж с двумя этажами и гофрированными воротами на первом этаже, – рассказываю обстановку по-быстрому. – От туда ещё можно дойти до спортзала без куска стены наверху.
– А лавочки там были? – замирает он в ожидании ответа.
– Ага, – соглашаюсь. – На втором этаже гаража.
– Это же «Джусткейф», – радуется Синклер. – Мы там с мужиками, где-то раз в месяц собираемся, чтобы пострелять, побегать.
– Ага, это та самая локация, – подтверждаю его догадку. – В общем, нарисован треугольник был на…
– Стой! Не говори, – останавливает он меня. – Я придумал, как проверить твою версию будущего, – делает многозначительную паузу. – Если я угадаю, где был, или вернее, где будет нарисован треугольник, то это значит его нарисовал я и ты действительно видел будущее.
– Смотри, чтобы тебя не опередили последователи твоего сообщества, – глумится Тучка.
– Поэтому я и не хотел никому про него рассказывать, – жалуется Синклер.
– А как ты хотел? – иронизирует она. – От здоровой предвзятой критики хотел улизнуть? Не выйдет!
– По моим расчётам, фактически, лишь единицы способны видеть суть вещей, – решает он выговорится. – Особенно, если предметом обсуждения становятся возможности современной виртуальности.
– А я и забыла какой ты у нас философ.
Отмечаю в уме не увлекаться философией пока нахожусь в компании своих новых друзей. Навряд ли это вызовет у меня хоть какой-нибудь дискомфорт, поскольку я не привык делиться глубокими мыслями.
– Потому что для тебя компы, это просто железо с инфой.
– Ну что вы опять ругаетесь? – встревает в разговор Рисбо. – Давайте лучше послушаем про сон, про будущее.
Из-за высказывания Рисбо возникает ощущение, что Тучка, это мама. Синклер – папа. А Рисбо их сын. Пусть относительно взрослый, но ещё в каком-то смысле психологически привязанный к своим родителям.
– Ах да, – спохватывается Тучка. – давай уже про свой треугольник, а то Челс должен замаячить на горизонте. И он не будет столь милостив, как я.
– Давайте быстрее тогда, – волнуется Рисбо. – угадывайте быстрее про треугольник из сна.
– Хорошо, хорошо, – соглашается Синклер. – Вот только чтобы в последствии всё удалось, мы оба отправим свои ответы Тучке. А она сделает скрин чата и сделает общую рассылку.
– Надеюсь вы в курсе, как работает чат, – в очередной раз напоминает Сенс о своём присутствии.
– Точно! Лучше тогда индивидуально отправь, – поправляет Синклер план действий, принимая помощь Сенса как должное.
До меня только сейчас доходит, что любой из нас может увидеть ответ другого до того, как отправит свой ответ. Поэтому такой эксперимент нельзя считать чистым. Поддерживаю Сенса кивком за удачную идею.
– Да пиши́те уже! – не выдерживает Тучка.
И то верно. Открываю чат и принимаюсь набирать слово «ворота». Получится одновременно и коротко, и информативно. Синклер особо не изменился, поэтому непонятно справился он уже, или ещё нет. Хотя, если я буду так отвлекаться, то точно не успею за ним.
– Готово, – сообщает Синклер почти через минуту. Как раз тогда, когда я любуюсь своим результатом.
И я всё! – незамедлительно активирую отправку, чтобы ни кто не успел задуматься о моей скорости набора текста. Хотя, конечно, всё зависит от того, сколько Синклер использовал символов для своего сообщения.
Все смотрим на Тучку, естественно кроме Сенса. Сейчас ей, скорее всего приходится как-то располагать окна с личными сообщениями, чтобы сделать один снимок. Именно так бы я и поступил, потому что проводить операции с одним файлом проще и быстрее.
Кстати, учитывая тот момент, что треугольник никак не мог присутствовать на воротах во время моего виртнамбулизма, означает, что глазами я тогда точно не пользовался. При этом тут даже не важен результат Синклеровского эксперимента. Мне уже достаточно данных для того, чтобы продолжить анализировать происходящие со мной события.