– Что ж, подождем, пока подъедет руководство, – решил Соколовский. Он не располагал полномочиями самостоятельно пересылать материалы в международную базу данных. – И немедленно поставьте в известность экспертов, может, они чего накопают.
«Жаль, что Леонид Сергеевич вот уже два года как не работает в их конторе. Настоящий мужик, с твердыми принципами», – с грустью подумал Михаил.
Мацкевич не признавал гаданий на кофейной гуще, а главное, на дух не переносил излишней самоуверенности. К Соколовскому тот относился со скрытой симпатией, ценил его живой ум. Если его слишком уж заносило в версиях, Мацкевич иронически прищуривал один глаз и говорил практически одно и то же: «Ишь ты, прыткий какой. Дорогой мой, мягко соломку не стелите. Излагайте ясно, если у вас есть что сказать. А нет – думайте. Наша работа – думать».
Вот и на этот раз у Михаила Соколовского никаких конкретных соображений по поводу поступившего перехвата не было. Но сидеть сиднем и пялить взгляд на страничку с непонятным текстом тоже было непозволительной роскошью. «Все-таки надо состыковаться с коллегами, – решил он наконец. – А вдруг это связано с новым терактом».
Больше не раздумывая, он набрал телефон в Лэнгли, в службу контроля за Интернетом. Соколовский обрадовался, когда услышал голос знакомого офицера капитана Сайкса.
– Подожди секундочку, Майкл, я только налью кофе и весь твой, – сказал тот вместо приветствия.
Соколовский улыбнулся про себя. Сколько раз он звонил Сайксу, и всегда тот пил кофе.
Узнав о цели звонка, американец легко нашел файл с безадресным сообщением и злорадно хмыкнул. Так и есть, опять какая-то ерунда. Что это русский медведь забеспокоился?! Хотя после 11 сентября все свихнулись на террористической угрозе и видели ее в любом подозрительном слове. «Видимо, у русских тоже установлена система лингвофильтрации, и сейчас она споткнулась на слове <взрыв>», – лениво подумал Сайкс, но далекому коллеге свое раздражение по поводу чрезмерной бдительности не передал.
– У нас тоже все зафиксировано, – успокоил он. – Я его отправил по инстанции. Моя задача простая. Пусть другие ломают голову. И тебе советую поступить также. Под категорию особой срочности, судя по тексту, эта абракадабра не подпадает.
– Я другого мнения, – заметил Соколовский.
– Ну и оставайся при нем, тебе никто не запрещает. У меня уже скоро уик-энд. Единственное, что здесь может вызвать интерес, так это странный ящик, с которого отправляли письма: switmadgic@next.fr. Тот, кто отправил сообщение, похоже, явно пытался скрыть свое местоположение. Так или иначе, мои боссы разберутся. Если что, с тобой свяжемся, – весело сказал Сайкс и попрощался. Правда, на душе у него все же остался легкий осадок. Будто что-то не доделал до конца.
«А я о чем?» – подумал Соколовский. Адрес что-то напоминал. Они давно вели пассивное наблюдение за неизвестным интернет-провайдером на одном из Полинезийских островов. Похоже, сообщение оттуда или пришло через его каналы. Вроде адрес французский, но явно необычный. В обратном режиме «не пробивается».
Хотя острова с незапамятных времен относились к юрисдикции Франции, адрес мог принадлежать кому угодно.
Три мощные спутниковые «тарелки» практически полностью перекрывали все зоны удаленного приема сигналов. Любой спутник мог легко засечь из космоса белеющий на фоне темно-синего океана объект, так что не имело никакого смысла его маскировать. Поэтому данная «точка» вполне легально присутствовала на всех военно-стратегических картах мира. С чьей-то легкой руки объект сегментировался как относящийся к ведомству военно-морской разведки США. О том, что же на самом деле представлял собой Полинезийский центр, в мире знали лишь единицы.
В эти предновогодние дни в скальном бункере, куда опускались четыре лифта – два грузовых и два пассажирских, – вахту несла интернациональная бригада специалистов, состоящая из семи человек. Всего таких бригад было три, и в их функции входила не бог весть какая сложная задача – в течение десяти дней обеспечивать бесперебойную работу компьютерной и радиолокационной техники.
Дежурная пара, в которую входили выходец из Советского Союза израильтянин Марк Сафронов и китаец Чжоу Ду из Пекина, как раз закрывала очередную десятидневку. Они практически завершили эту достаточно нудную процедуру и теперь, улучив возможность, как куры на отполированном от нескончаемого сидения насесте, вели диалог о сугубо личных проблемах.