Миган был безнадежно одинок, как в наши дни американский военный форпост на Пёрл-Харборе, который полвека назад по чьей-то роковой воле или глупости был отдан на растерзание японцам. Именно тогда у начинающего бизнесмена случился шок от явного унижения национальных амбиций, после чего он уже никогда не пел – ни вслух, ни про себя, – что его Америка превыше всего. Столь характерная для американца слепая вера в исключительность своей страны разрушилась окончательно и бесповоротно, а другими ценностными ориентирами будущий магнат в жизни так и не обзавелся.
Большую часть времени он проводил уединенно в своем добротном кабинете, где, как представлялось окружающим, должен был во все глаза отслеживать финансовые рынки мира. На самом деле Кристофу было глубоко наплевать на рынки, движение которых он предвидел заранее, поскольку, в отличие от рядовых игроков, давно имел возможность на них влиять.
В это пасмурное утро постепенно угасающей калифорнийской осени он скучал в кресле у компьютера, тупо уставившись в монитор, где все еще сохранялся последний расклад интернетовской партии в бридж. Только что он без особых усилий выиграл у виртуального противника двадцать пять тысяч долларов и размышлял, как ими распорядиться.
«Это же надо? Выиграть столько денег и при этом чувствовать себя таким несчастным», – чуть не прослезился он от сочувствия к самому себе.
Ладно! Эти двадцать пять тысяч долларов он отправит в местный дом для душевнобольных. Лет тридцать назад Миган основал его неподалеку от своей штаб-квартиры. Когда-то – надо же! – он наивно мечтал осчастливить человечество, излечив его от приливов тихой шизофрении, неоперабельного рака, церебрального паралича, которым с рождения страдала его младшая сестра. С ее уходом из жизни испарились и наивные надежды избавить человечество от недугов. Именно тогда Миган понял, что может оказаться беспомощным перед судьбой даже при всем своем финансовом могуществе.
Патриарх, как его величали в прессе, недовольно поерзал в кресле. Тело ломило от застывшей позы. Наверное, на погоду. Тучи со всех сторон обступили ранчо угрюмой серой стеной. Может, это возраст дает о себе знать? Ну нет! Еще не время. Ведь он сохранил удивительную ясность мысли!
Старик еще раз взглянул на монитор. Ему удалось запросто расправиться с электронным противником, за которым стояли десятки талантливых программистов, и легко выиграть эту партию. Интересно, на что они рассчитывают, назначая солидный призовой фонд? Он недовольно поморщился. Неужели он больше не способен на авантюры посерьезнее, чем бессмысленная игра с компьютером в бридж? Чтобы не поддаться возрасту и болезням, нужна цель, отвечающая по масштабам его таланту и возможностям. Не заканчивать же жизнь в скуке в этом проклятом кресле?!
Лицо старика вдруг само собой разгладилось, наполнилось энергией. На какой-то момент Кристофом овладел давно забытый приступ одержимости. Беда лишь в том, что осчастливить всех невозможно. Это непосильная задача даже для Господа Бога. Люди завистливы, злы и корыстны по своей натуре. Везение и успех одного – кость в горле для другого. Что ж, значит, придется кем-то и чем-то жертвовать. Пусть моралисты сочтут это безнравственным. Изначальный смысл любой жертвы в том, чтобы малой кровью избежать больших потерь или добиться результата. Для древних греков и римлян, например, это было очевидно. Именно потому они неизменно оставались на коне. Даже христианская мораль не сумела ничего им противопоставить. Только то, что христиане предпочли приносить в жертву самих себя. Но когда это было?!
Скрипя, как старый стул, артрозными суставами, Кристоф с трудом выбрался из кабинета и наткнулся в приемной на Миля Готлиба. То ли случайно, то ли намеренно, по какой-то причине его доверенный человек и отчасти партнер оказался прямо у его дверей.
– Тебя, мой друг, часом, не озарило, чем нам заняться на старости лет? – спросил старик.
– Милый Кристоф, – в тон шефу ответил Готлиб. – Я подарил тебе столько ценных идей, за которые ты мне, кстати, ни разу не заплатил. А тебе все подавай задачку, чтобы Архимед и тот мог присвистнуть от зависти. Я сотни раз говорил, нет у меня такой идеи. Все испарились.