— Думаете, там солнце?
— Почему нет?
Медянка не знала, да и не очень-то важно это было. Все улеглись спать, стало тихо. Она вдруг поняла, что днём не было настолько тихо. Днём дул ветер. Этого было достаточно, чтобы всё вокруг шумело и шуршало. А сейчас всё стихло. С одной стороны это хорошо, сразу будет слышно, если появятся черви и попытаются выгрызть проход. С другой — стал слышен каждый звук в палатке. Любой вздох, любое движение. Правда, вскоре захрапел Бор и кроме храпа ничего больше слышно не стало.
А вот Вольф, кажется, почти не дышал. Медянка засыпала, сжимая в руке свою рыбу и стараясь не думать о том, что может случится за ночь, если Вольфа действительно отравили.
Однако утром он был живым. Но вот здоровьем похвастаться не мог. Его лихорадило и он находился в забытьи.
Все вылезли из палатки и собрались в кучу. Стали решать, что делать. Теперь, когда Вольф отключился, командовать стали Ртуть и Бор, и даже почти не спорили, кого слушать. Медянка тоже молчала. Что делать, в общем-то, всем было понятно. Найти еду. Попробовать найти лекарства. Нужно вылечить Вольфа и продолжать искать выход.
Доску Вольфа забрала Ртуть. Бор не спорил, но видимо, лишь оттого, что всё равно не жаждал на ней летать. И все разбрелись по помещению. Эфирка пошла с Медянкой. Она очень волновалась за Вольфа, видно было невооружённым глазом.
— Что с нами будет, если он умрёт? — Спросила Эфирка вслух, когда они отошли от лагеря.
— Ну… тогда, наверное, Ртуть и Бор передерутся за главенство и сваляться в Провал, и главным станет Уран. И выведет нас… куда там нам нужно попасть.
— С юмором у тебя не очень. — Кисло поморщилась Эфирка.
Медянка промолчала и не сказала о том, что это был вовсе не юмор, а трезвый расчёт. Она, кажется, умела думать на трезвую голову. Да, она почему-то очень сильно переживала за Вольфа, сама не знала, почему, но могла эти переживания отключать хотя бы на время. Правда, они возвращались. И становилось только хуже. Память то и дело подкидывала картину Вольфа без сознания и у Медянки каждый раз сердце сжималось.
Хорошо, что было какое-никакое занятие. Поиски.
Они дошли до очередной машины, но эта по сравнению с прочими была прямо огромной. Даже машиной не назовёшь, скорее, платформа. Несколько уровней, куча лестниц и переходов, в центре несколько огромных котлов с крышками, какие-то воронки для сыпучих предметов, какие-то валики, между которыми можно прокатывать что-то плоское.
— А вы не пробовали что-нибудь здесь включать? — Спросила Медянка, разглядывая платформу.
— Пробовали, конечно. — Эфирка равнодушно пожала плечами. — Ничего не включается. Нет энергии. Здесь всё обесточено.
— А вы искали…
— Как включить энергию? Ну конечно. И нет, мы ничего не нашли.
Медянка в который раз почувствовала досаду. На себя саму. Конечно, они всё это делали! Откуда в ней эта уверенность, что она лучше знает или что она может найти то, что не нашли прочие, что она круче, чем вся эта компания, вместе взятая?
Пока ничего нового она не придумала.
— Даже не знаю, куда идти. — Вяло сказала Эфирка. — Настроение вообще никакое.
— Давай поднимемся на платформу? Понизу вы, наверное, всё уже обыскали.
— Да, всё уже сто раз обошли.
— И что вы собирались делать дальше?
Она пожала плечами.
— Вообще — идти в лабиринт. Все вместе. Но теперь не знаю, что делать. Бронекостюма всего три.
— Бронекостюма? — Медянка впервые об этом услышала.
— Да. У нас есть три костюма. Черви их не прокусят. Но их всего три…
— А нас больше. — Закончила за неё Медянка.
— Да.
Интересно, а если бы не хватало всего одного костюма?.. Оставили бы они Медянку здесь одну? Хм.
Она не понимала, почему в голове возник этот вопрос. Но он мешал решать текущую задачу, поэтому Медянка отмахнулась от этой мысли и занялась делом. Задрала голову и стала рассматривать платформу.
— В общем, я хочу пойти проверить, что наверху.
— Но лестницы могут быть ржавыми. — Запротестовала Эфирка.
— Если лестница будет ржавой, я на неё не полезу. — С улыбкой ответила Медянка. — Но, кажется, они довольно крепкие.
— Я туда лезть не хочу!
— Не надо. Не хочешь — не надо. Подожди меня здесь.
— А если… если что-то с тобой случится? — Спросила Эфирка.
Медянка была благодарна ей за эту тревогу в глазах.
— Я буду очень осторожной.
— Ну как знаешь!
Эфирка громко выдохнула и села на ящик. Нахмурилась и уставилась в пол.